Сказка о том, как Герда бежит за Каем (СИ)

— Гермиона! — когтевранка, держащая шляпу, отклонилась, чтобы найти глазами ту, чьё имя держала в руке.

— Что такое? — гриффиндорка цокнула языком, понимая, что раздражается не по делу, но усталость таким тяжёлым грузом ложилась на её плечи с каждой минутой, что она могла уснуть прямо на кресле.

— Твоя очередь, — улыбнулась девушка.

Увидев бумажку в руках, до неё, наконец, дошло.

— Я не хотела играть.

— В смысле? Я писала имена всех, — растеряно произнесла эта… по-моему её звали Кристен. — Ты должна была сказать.

— То, что я ушла, должно было тебя насторожить, Кристен, — сощурила глаза Гермиона.

— Кирстен, — поправила её девушка. — Один раз, и я потом уберу твоё имя, если так.

Голос когтевранки был не менее раздражённым, чем голос Гермионы. Кажется, ей было невдомёк, откуда столько проблем из-за игры, в которую жаждали поиграть абсолютно все присутствующие.

Второй кусок бумаги выскочил из шляпы, и Кирстен с таким удовольствием развернула его, что, казалось, она никак не меньше объявляет победителей международного соревнования.

— Драко Малфой.

Все окружающие издали протяжное «о-о-о» в то время, как глаза Гермионы округлились. Что?

— Что? — спросила она, но никто её не слышал; все искали слизеринца.

— Драко! — позвала Миллисента Булстроуд, поправляя отвратительные бусы на шее.

— Чего тебе? — он стоял в компании дурмстранговца, который весь вечер таскался за Забини, и выглядел так, будто готов кого-то загрызть только при помощи своих зубов. От веселого расслабленного настроения не осталось и следа.

— Твоё имя выпало из шляпы. И знаешь, с кем в паре? — протянула Булстроуд, наслаждаясь каждой гласной.

Когда слизеринка кивнула в сторону Гермионы, и Драко, проследив за кивком, встретился с ней взглядом, она сделала шаг назад. К чёрту храбрость и всё остальное. Только не это.

— Я не буду, — покачала головой гриффиндорка. — Я никуда с ним не пойду.

— Но ты должна! — уже откровенно бесилась Кирстен. — Такие правила, мы не сможем играть дальше, магия не позволит!

— Тогда вам придётся сгнить здесь в ожидании! — рявкнула Грейнджер.

— Да в чём проблема, мать вашу? — закатил глаза Теодор. — Замени её имя, и пусть валит.

— Да я не могу! Это против правил! — верещала когтевранка, аж привскакивая со своего места.

За всё это время Малфой не произнес ни слова. Кажется, от злости ему завязало язык.

— Измени ёбаные правила, — наконец выдал он ужасающе тихо, и создалось ощущение, что, подними он голос хотя бы на полтона выше, его взорвёт.

— Я не могу, Малфой, — так же спокойно ответила Кирстен, понимая, что кричать на этого человека — плохая идея. — Ты знаешь правила: так не делается.

Повисла продолжительная пауза, и Гермиона на полном серьёзе рассматривала возможность сбежать. Вот просто взять и побежать, неважно, насколько долго потом все будут обсуждать это. Хуже быть просто не могло.

— Она не пойдёт с ним! Драко! — Паркинсон встала, хватая его за руку, но он выдернул её, похоже, на автомате.

— Пэнси, успокойся, или ты совсем потеряла рассудок от охраны своей территории? — хохотнула Милисента. — Это же просто грязнокровка.

— Хватит устраивать драму, — вмешался Блейз, показавшись откуда-то сзади. — Семь минут постоите в тишине и дадите всем нормально играть. Никто ещё не подыхал. Это превращается в идиотизм.

Желваки на скулах Драко заходили так быстро при взгляде на лучшего друга, что Гермиона была уверена — он его четвертует после этой вечеринки. Но Забини даже не смотрел на него.

Гермионе хотелось заорать на всех, потому что этот вечер казался одной большой шуткой. Она будто бы была с температурой градусов в тридцать девять. Однажды такое случалось. Гермиона помнила шумиху вокруг неё, когда мама звонила по телефону, вызывая врачей. Тогда она будто бы не осознавала происходящее, словно всё творилось вокруг девушки, а она была марионеткой. Похожий эффект был сейчас, но внешне Гермиона просто молчала.

— Да иди уже, Годрик, — фыркнула девушка, по голосу похожая на Лаванду, и Гермиона чётко слышала в её интонации — что? Злобу? Зависть? Ради Мерлина, она бы с удовольствием сейчас оказалась запертой в туалете с троллем, чем с Малфоем в той комнате. Семь минут. Чёртовых семь минут.

Когда Гермиона двинулась за Малфоем на ватных ногах, Вейзи окликнул его, и боковым зрением та заметила, что он хохотнул, делая какой-то неопределённый жест рукой, на что Драко закатил глаза. Эта ночь казалась просто бесконечной.

Он практически втолкнул её в комнату, и, когда дверь закрылась, Гермиона поняла, что мысленно назвать эту каморку помещением было огромным преувеличением. Это был какой-то чулан с двумя горящими фонариками желтоватого цвета и тумбой, на которой стоял злосчастный колпак. Это всё. Тот, кто продумывал эту комнату мысленно, был очень скуден в своей фантазии и явно не страдал от клаустрофобии. Гермиона вроде бы тоже не страдала, но когда услышала щелчок замка, едва подавила в себе желание начать неистово дёргать ручку.

— Ты, видимо, сегодня издеваешься, грязнокровка, — Малфой плюнул ей эту фразу в лицо.