Сказка о трёх царях

Бани тоже развивались

И традицией являлись.

Колготилися с утра

Часовых дел мастера.

Все за временем следили

И ускоренно ходили.

Вместо лекарей врачи,

Сделав анализ мочи,

Ход болезней изучали,

Препараты назначали

И старательно лечили,

Молодых врачей учили.

А маэстро наш Юрон

Живописно славил Трон.

Весь художественный пыл

Возвышался, в теме плыл

К звёздам царского величья,

Что в эстетике приличья

Наш маэстро отражал

И как мэтр возмужал,

А потом забронзовел,

Стал вставлять словечко «вэл»

Там где надо и не надо,

В грудь вставлялися награды,

Вкруг учеников толпа

И художественны «па»

В изобилье источались

И за славой его мчались…

За кордоном изучались,

Комплименты источались…

Рой его учеников

Без своих обиняков

Тоже как и мэтр трудился,

Пил и ел, и веселился,

И был создан цельный цех,

И был бешеный успех!

Было множество заказов,

Эстетических наказов,

И восторгов, и экстазов,

Размышлений и подсказов,

Европейских подражаний

И над знатью смелых ржаний…

Пока главный генерал,

Нет, как прежде не орал,

А сказал, что шаржи злы

И ответят как козлы

Всяких разных отпущений

И заслуженных, блин, мщений…

Воцарилась тишина

И спасла их всех она…

Расходилися по свету

И вопросы и ответы

Про успех имперьи новой,

Что на месте той, хреновой,

Слава быстро разрасталась

И загадкой для всех сталась.

Армия росла могучей,

Войск немыслимые тучи

Проходили чрез ученья,

Сквозь боёв пресеченья,

Изменялись, закалялись,

Миру силою являлись.

Флот судами пополнялся,

К югу планомерно рвался

И соперничал сурово

В дальних акваторьях новых.

Бурно строились дороги,

У соперников тревоги

В связи с этим появлялись

И ведения являлись

О возможных наступленьях

И соперников плененьях…

Всё дорожное хозяйство

Изживало разгильдяйство,

Изживало воровство,

Чинодральство, кумовство.

А ответственность росла

Многих от тюрьмы спасла.

В городах всех был порядок,

А в общеньях – распорядок.

Новый главный генерал

На людей уж не орал,

Он спокойно размышлял

И психоз с общенья снял.

* * *

Наш Чудон слабеет, чахнет,

А все ждут, когда шарахнет

Окончательный «трындец»,

Его царствия конец.

А он молвит: «не дождутся,

С предсказаньями, заткнутся!».

* * *

Глашатаи всё взвинтили,

Активисты подхватили,

Разнесли по всем уделам,

По далёким запределам,

Что сбирается актив

Для дальнейших перспектив,

Выкликания монарха,

А при нём и патриарха.

Вышла политична меткость,

Эффективная на редкость.

Без брожения, без смуты

Получил для власти путы

Царю подданный народ

Всех в империи пород.

Засветились словно солнце

Стержень всех – балдачудонцы.

Возымели много веса

Беловежски билалесы.

А из мест Днепра-реки

Присягнули крайнюки.

Присягнули и полки,

Что держали степняки.

Также горские народы

И другие все породы,

Также и фениугровцы

И другие, что не овцы,

И другие образцы,

Те, что други – молодцы!

И бодряги встали в строй,

Молвив: «наш народ-герой!»

Долго мучились цыниты,

Их слова были размыты

Многосложностью значений,

Грассировкой изречений.

Согласились и они,

Зная, что конечно пни,

Все эти балдочудонцы,

Что сияют словно солнце.

Но от них сплошной доход, —

Денег оборота ход.

* * *

Патриарха предложили.

Без него прекрасно жили,

Но солидность здесь нужна,

Статусность его важна.

Патриарх из греков был.

Сан в Византе он добыл.

Ясноглазый и речистый,

Говор был его не чистый.

Грек, коверкая слова,

Путался, пошла молва,

Что из местных набирать

Надо всю церковну знать.

Но, пока пускай послужит

И в молитвах голос тужит.

Чудон уж бревном лежал,

А Колон уже сажал

Кого нужно в нужны кресла,

А народу интересно,

Кто теперь за что в ответе,

Кто в фаворе, кто в кювете?

Но чиновники молчат,

Возле мест своих торчат.

Ждут с тревогой поручений,

Чтоб не стать, как тот Печений,

В психсветлице дураком,

Иль в дерьме ещё каком.

Наш Колон уж очень скоро

Привык к лику командора.

По местам как вихрь метался,

Обо всём распоряжался,

С властью местною встречался

И с простыми всё общался.

Заходил в просты дома,

Давал пищу для ума,

Для устройства жизни славной

В русле мощности державной,

В русле личностных свершений

И тотальных улучшений.

Баловался словом метким,

Нерадивым ставил метки,

Безнадёжных выгонял,

Новых в дело загонял.

Всем советовал учиться,

Приболевшим и лечиться,

А уставшим – отдыхать,

Остальным – «пахать, пахать!»

Изменения случались,

Те, кто надо назначались,

Кто не нужен, отправлялись

Прям туда, откуда взялись.

Там трудились, как сказали,

Хоть и минимум, но брали…

* * *

День настал, из разных мест

Кандидатками невест

Ажник тысяча девиц,

Из уделов, из столиц

В Чудонград к Дворцу собрали,

Конкурс царский разыграли.

Выбрал ту одну Колон,

Пред которой ахнул он,

Онемел и побледнел

И на время очумел.

Потом высказал признанье,

Подарив ей мирозданье,

А в придачу и себя,

Страстно девушку любя.

В Главном Храме обвенчал

Патриарх, народ молчал,

Потом «слався» хор пропел,

Оглянуться не успел

Наш народ, что зрелищ ждёт,

Он не знал, что уж идёт

К ним совсем иное время,

Где не зрелища, а бремя

На них новое придёт

И ведь каждого найдёт…

Свадьба скромная была,

Не манила, не звала,

В малых формах и пространствах,

В символических убранствах.

Узкий слой был приглашённых,

В именах не оглашённых.

Гости быстро все расстались

И в неведенье остались

Все про всё кто знать хотел.

Призрак свадьбы улетел…

* * *

Колон темпа не снижая,

Всех делами заряжая,