Сказка сказок, или Забава для малых ребят

Яннуччо, имея двоих детей от первой жены, женится вторично; но мачеха до того ненавидит пасынков, что он отводит их в лес, где они теряют друг друга; затем Неннилло становится любимым придворным у князя, а Неннеллу после кораблекрушения проглатывает огромная волшебная рыба. Рыба выпускает ее на берегу, где они с братом узнают друг друга, а князь великодушно устраивает их судьбы

Когда Антонелла окотила свой круг, к начальной точке палио[599] подскакала Чулла; похвалив рассказ товарки, с такой живостью и правдоподобием изобразившей рассудительность Разумницы, она начала свою историю:

Несчастен, кто, имея своих детей, надеется вырастить их с помощью мачехи, ибо она ввозит в ворота дома пушку на их пагубу; свет еще не видывал мачехи, которая добрым оком глядела бы на детей другой женщины, а если неким чудом и найдется когда-либо такая, надо будет всенепременно вставить палочку в стену[600], и можно сказать, что это не иначе как белая ворона. Но я, кроме многих, о которых вы уже слышали, расскажу еще об одной из списка злых мачех, и вы сами сможете сказать, что она достойна того наказания, что сама себе купила за наличные деньги[601].

Жил некогда человек по имени Яннуччо, у которого были двое детей, Неннилло и Неннелла, и он любил их, как свою утробу. И поскольку Смерть тихой пилкою Времени перепилила решетки телесной темницы его супруги[602], выпустив ее душу, он женился вторично — и нашел себе невыносимую злюку, сущую акулу из моря, которая не успела ногу поставить в доме мужа, как стала уж копытом бить, что твоя норовистая кобыла, говоря: «Да что же это я — пришла сюда чужим замарашкам вшей из волос выбирать? Только мне и не хватало — навязать себе такую беду на шею и возиться с этими плаксами. Да лучше было мне шею сломить, чем попасть в этот ад, где есть нечего да спать некогда, — и все из-за этих двух лягушат! Да какая дура станет терпеть такую жизнь! Я женой пришла сюда, а не прислугой! Надо придумать выход и найти место для этих двух пиявок, иначе пусть найдут место для меня! Лучше один раз покраснеть, чем сто раз побелеть. Решим все раз и навсегда: или я добьюсь того, что мне на пользу, или разорву все и насовсем!»

Бедный муж, имея некоторую слабость перед этой женщиной, пытался унять ее: «Не набирайся желчи, жена: сахар в лавке дорого стоит![603] Завтра утром, раньше чем петух прокричит, я сниму с тебя эту обузу, чтобы ты была довольна».

И на следующее утро — прежде чем Заря свесила свое красное одеяло из восточного окна, чтобы стрясти с него блох, — он, за руку взяв детишек, а за плечи — полную корзину еды, повел их к лесу, где войско тополей и буков осаждало лагерь теней. Зайдя в лес, Яннуччо сказал: «Детки мои, оставайтесь здесь, ешьте и пейте сколько хотите, а когда вам чего-то будет недоставать, идите по следу золы, которую я рассыплю за собой; эта нитка выведет вас из лабиринта[604] и быстро приведет к вашему дому». И, поцеловав каждого из них, со слезами вернулся домой.

Но вот настал час, в который животные по вызову судебных исполнителей Ночи платят Природе ценз естественного отдыха, — и малыши, боясь оставаться в этом пустынном месте в темноте, — когда шум реки, раздающей колотушки дерзким камням, чтобы не путались под ногами, может навести трепет на самого Родомонта,[605] — пошли, шажок за шажком, по тропке из пепла и к полуночи потихоньку прибрели домой.