Сказка сказок, или Забава для малых ребят

А если кто-то будет одарен
разумным словом, мудрым рассужденьем,
кто выкажет талант и красноречье:
в какую сторону его ни оберни,
во всем себя он сведущим покажет,—
в красильне нашей так его измажут,
что якобы он сам себе надел
венок оратора, площадный горлопан,
который, как из нужника труба,
всех только грязью поливать готов;
он нудным треском превзойдет цикад,
он болтовнею победит сороку,
он уши прожужжит, он вынет мозг
занудством бесконечных причитаний,
он сказочками детскими пугает,
он всех язвит, а рот его под стать
куриной жопе— лишь бы только срать;
и злой язык, что мелет без ума,—
потоп, пожар, разруха и чума!

Маркьонно

Да, брат, во времена ослиных нравов
что хочешь делай— все не выйдешь правым.

Кола Амбруозо

Но вот, казалось бы, такой не прогадает:
всегда молчит, век рта не открывает,
в рот фигу не возьмет— стыдится
на людях и словечком помочиться[264]

.Но краской мы ему подправим тон:
он будет зваться— простофиля Антуон,
балбес, пенек замшелый, мамелюк,
из ада вытащенная головешка,
бесчувственная пресная ледышка.
«Вон как надулся, того гляди помрет,
будто неволей под венец идет!»
Попутных ветров не бывает в этом море:
молчишь иль не молчишь— все выйдет горе!

Маркьонно

Поистине, в такое время
не знаешь, как с народом быть,
как рыбку для себя удить;
нигде, как поглядишь, нет торного пути:
блажен, кто угадает, как пройти.

Кола Амбруозо

А я гадаю, где найдется тот,
что гимн красильне до конца споет?
Хоть тыщу лет, все петь— не перепеть:
тут не язык, тут колокола медь,
пожалуй, сносится. Короче, что ни делай,
веди себя, как в голову взбредет,
хоть так, хоть эдак— выкрасят, пожалуй.
Паясничаешь— скажут: славный малый,
он веселит, он поднимает дух,
мошенника— находчивым зовут,
шпиона— карты мира знатоком,
лентяя— флегматичным добряком,
прожору— жизнелюбцем, а льстеца—
умелым, обходительным придворным,
что изучил характер господина
и знает, как когда себя вести,
путану— девушкой воспитанной и милой,
невежду— безыскусным и простым.
Так кисточкой малюй— и понемногу
проложишь к счастью верную дорогу.
И уж не диво, что на службе у господ
дурной— ликует, добрый— слезы льет,
поскольку наши горе-господа
все напрочь перепутали цвета,
и, одного меняя на другого,
достойному предпочитают злого.

Маркьонно

Беда тому, кто служит. Ведь его
мертворожденный, кажется, счастливей.
Весь век средь бури он плывет,
а в гавань так и не зайдет.

Кола Амбруозо