Сказка сказок, или Забава для малых ребят

А болтовня, а частые пиры,
а все забавы и проказы меж друзей,
попойки и разгул в тавернах,
а деньги, выкинутые на блудниц,
а те веселые дома у Шелковиц[391]

,а эти потасовки драчунов,
что площадь обращают кверху дном,
хватаясь то за ржавую железку,
то крышкою от нужника готовы
кому-то засветить по голове!
Нет, молодость не ведает покоя:
тут крутятся мозги, как мотовило,
в груди— как мельница вращается… Но вот
проходит время нашего цветенья,
и кровь уж, как бывало, не кипит,
и нос уже не задран смело,
шпажонка праздная над печкою висит,
тебе до дома лишь и до здоровья дело.
И только багровеешь со стыда
и пóтом покрываешься, когда
нахлынет память, как был слеп и глух
к тому, в чем истинная радость, в чем печали…

Кола Яково

Огонь в соломе: вспыхнул— и потух,
все сжег и не согрел… Вот так умчались
забавы юности, да и она сама…

Джаллайсе

И все ж скажу: нет чувства и ума
в том, кто не ведал прихотей, причуд
и увлечений! Но ведь до упарки,
до смерти, до удушья надоест
глазам любая красота на свете:
вся роскошь, блеск, картины эти,
спектакли, статуи, беседки и сады,
ноздрям наскучат все благоуханья:
гвоздика, роза, лилия, фиалка,
и амбра с мускусом, и всякие духи,
и даже самый ароматный суп
с поджарочкой… Стоскуется рука,
ощупывая нежное и мягкое, и рот—
кусочки и напитки смаковать,
а уши— слушать новости и сплетни.
И посчитать по пальцам, по числу
всех чувств— что любишь, слышишь, видишь,
однажды все возненавидишь.

Кола Яково

Да то и праведно, чтоб не был
наш ум, всецело созданный для неба,
привязан слишком чувствами к земле!
Поэтому и получаем здесь
корзины горестей, а радостей— щепоть.

Джаллайсе

Но две на свете вещи есть,
что никогда не могут надоесть,
но, укрепляя дух и плоть,
несут покой и утешенье: это—
раз: рассудительность, два: звонкая монета.
Недаром и один поэт из древних
молил Юпитера: «Великий боже,
пошли мне лишь ума и денег!»

Кола Яково

Полторы бочки правды! Даже больше!
Вот— то, что не наскучит ни на миг.
Нужны и соль, и соус[392]

в добром блюде.С деньгами прослывешь велик,
а с мудростью— бессмертен станешь в людях!

Эклога так понравилась слушателям, что они, зачарованные удовольствием, чуть не позабыли про уходящее Солнце. Но оно устало весь день напролет кружиться в канарском танце по залам Неба и, когда звезды выбежали в круг, чтобы начать «танец со свечами», удалилось переменить взмокшую сорочку. Тут только все осмотрелись и, увидев, что уже темно, разошлись по домам, напутствуемые повелением князя явиться утром в обычное время.

Конец третьего дня

День четвертый