Сказка странствий (СИ)

— Дура!!! — громкий крик, полный гнева и отчаяния ворвался в затухающий мозг кто-то схватил её за ноги, приподымая повыше, и внезапно она почувствовала, как смертельные объятия верёвочного кольца вокруг горла ослабли, давая возможность сделать спасительный вдох. Судорожно кашляя, Звуки открыла глаза и первым, кого она увидела, была Тинкербелл, стоящая перед нею на коленях, и торопливо развязывающую тугой узел, затянутый на её шее. Небольшой короткий нож, которым она перерезала верёвку, сиротливо лежал рядом, сама девушка лежала на земле, заботливо поддерживаемая под голову двумя маленькими, но сильными руками.

— Дура! Глупая дура! Девчонка! Ну, зачем?! Зачем ты это сделала?! — Тинкербелл, справившись наконец с петлей, яростно отбросила её подальше, гневно смотря на лежащую у её ног Звуки. — А если бы я не успела?!

— Оставь меня… Пожалуйста… — отвернувшись, тихо проговорила девушка. — Я не хочу больше жить…

— Да ну?! И почему же, интересно?!

— Тебе этого не понять…

— Разве? — Тинкербелл насмешливо скрестила руки. — А ты попробуй, расскажи!

— Я… — слова давались девушке с трудом. — Я… Предала своих друзей… Я спала с предателем, погубившим всех нас, чтобы спасти свою жизнь… Наш новорождённый сын умер, а тот, у которого я искала защиты, отдал меня на растерзание своему охраннику… Ты даже представить не можешь, что он со мною делал… — при этих воспоминаниях из глаз Звуки градом покатились слезы. — Это было так мерзко, так унизительно! Мне нет прощения… — тихо добавила она. — Прошу тебя, уйди! Дай мне спокойно умереть! Я это заслужила…

— Ах, так вот оно что! — воскликнула Тинкербелл, с выражением брезгливой жалости глядя на плачущую девчонку. — Оказывается, нашу бедную девочку бросили, унизили, и теперь она, давясь от жалости к себе, решила показать всем, как жизнь была к ней несправедлива! Браво! — девушка с показным восхищением захлопала в ладоши. — Просто браво! Ты просто настоящий образец разбитой жизни! А теперь… — тут её голос из веселого, вдруг внезапно стал глухим и надтреснутым, а лицо мрачно исказилось. — Послушай мою историю, девочка!

— Когда на нашу деревню напал отряд гоблинских наемников, мне было всего шестнадцать лет! Почти все мужчины нашего племени были убиты, включая моего отца и двух старших братьев. Когда всех, кто уцелел, собрали на площади, среди них оказалась и я со своею матерью и маленькой сестрой. До невольничьих кораблей нас гнали две недели… Моя маленькая сестра, не выдержав лишений пути, умерла на одной из стоянок ночью, мать после этого сошла с ума и её тоже убили, чтобы дальше не тащить с собою… Меня же, как одну из самых молодых и красивых, практически каждый день насиловали, и не по разу, эти зеленые скоты… — Тинкербелл, опустив голову, закрыла лицо руками.

— С тех пор я больше никогда не смогу иметь детей… — тихо произнесла она из-под закрытых ладоней. — У меня не осталось ничего… Ни дома… Ни семьи… И ни вот этого… — тут девушка медленно потянула с себя платье, и Звуки вскрикнула, увидев два уродливых обрубка, торчащих из гладкой спины на уровне лопаток. Это были остатки некогда прекрасных крыльев. Заметив потрясенный взгляд Звуки, Тинкербелл горько усмехнулась.

— Они обрезали их всем, кто в тот день попал им в плен… — смахнув с глаз набежавшую слезу, прошептала она. — Я до сих пор помню эту страшную боль… Я никогда больше не поднимусь в чистое небо и не подставлю лицо ласковому солнцу… Фея, не умеющая летать… Для нас это почти равносильно смерти…

— Так ты фея?! — Звуки потрясёнными глазами смотрела на девушку. — Помню, мама часто рассказывала мне на ночь сказки про волшебных фей, умеющих творить настоящие чудеса! Если ты фея, так воспользуйся своим волшебством, наколдуй себе новые крылья, спаси себя!

— Глупая девчонка… — покачав головою, с горечью вздохнула Тинкербелл. — Волшебство бывает только в сказках, в жизни такого нет! Я не могу наколдовать себе новые крылья, как и не могу сбежать отсюда! Так же, как и никогда не смогу воскресить свою семью… Это невозможно…

-Но… Ты же, фея!!!

— Да, я фея! — спокойно ответила та. — Но я не та фея из твоих волшебных сказок! И если ты думаешь, что все в этом мире можно исправить простым взмахом волшебной палочки, то ты тогда просто наивная дура! Вы все только и можете, что исходить соплями от жалости к себе! — гневно процедила она, глядя на съежившуюся от этих слов Звуки. — Ты готова наложить на себя руки от одной только мысли, что тебе не повезло, а представь, какого сейчас твоим друзьям! Уж они-то точно не опустили руки, в отличие от тебя, и уж тем более, они бы не обрадовались, узнай, что их подруга умерла такой позорной и бесчестной смертью!

— Ты думаешь только о себе, о своем неудавшемся «я», а ты хоть раз подумала о своих близких? Ты боишься, что они не простят тебя, что весь тот позор и унижение, что ты испытала от того насильника, никогда не исчезнут из твоего сердца, но подумай, как ты об этом узнаешь, если сейчас умрешь? В общем так, девочка! — Тинкербелл, все еще с гневом глядя на Звуки, повернулась, намереваясь уходить.