Сказка Востока

После боя под Анкарой эти потери не в счет, и Тимур об этом уже забыл. И тут новая весть: на его обоз с драгоценностями горцы напали, ограбили. А горцами Кавказа руководил не кто иной, как сам Красный Малцаг, над многими населенными пунктами развевается его красно-белый флаг, и даже в Тебризе кое-кто этот флаг ночью на минарет выставил.

Теперь, считая себя фактически Властелином мира, Тамерлан нескрываемо надменен и презирает почти всех, но только не достойных воинов, тех, кто рядом с ним, а тем более того, кто упорно сопротивляется; к тому же это Малцаг, убийца его сына, который противостоит ему уже много лет. Это опасно. Пора этому мерзавцу пасть. Для этого Тамерлан снаряжает на Кавказ особый, испытанный в боях корпус старой гвардии. Он немало думал, кого из потомства поставить во главе. Шахрух за брата готов отомстить, но Тимур знает — этот не справится. Напросился наследник Мухаммед-Султан, он уже грезит самостоятельностью, так и рвется в бой и к славе. Умудренный дед тоже посчитал, что надо спешно отправить Мухаммед-Султана в Грузию, а сам двинулся в сторону своей ставки в Тебриз, проложив иной, южный маршрут через Тирс — Эгридар — Акшехир — Конья — Аксарай — Кайсери — Сивас.

Обратный путь — путь триумфатора. Тамерлан — любитель пиров, зрелищ — теперь гуляет на славу. Повсюду его встречают местные князьки с богатыми подарками, потом утехи, переходящие в массовые оргии, и далее в путь. Но вот возле живописного озера Эгридир, где и небольшой город с таким же названием, местный правитель не смог сдержать слез, когда Властелину приглянулись его дети. Тут же правителя казнили. А строптивый сынишка Тамерлана укусил — весь город поголовно, даже скотину, истребили, предали огню. Двинулись дальше.

А что переживать? Они явились воевать, побеждать, истреблять! И с этим они справляются более чем успешно. И надо ликовать — весь мир под пятой. Богатств у Властелина не счесть. А тут и весна 1403 года подоспела. Все цветет, все летает, щебечет, порхает, благоухает. Анатолийское плато пламенеет: маки цветут! Небо бездонное, чистое, голубое. В горах ключи звенят, реки взбухли, пред Властелином журчат. Ну что не радоваться, что не жить, что не веселиться, раз это только тебе дано!?

Вот и следующее прекрасное озеро под названием Акшехир, здесь тоже город под таким же названием. Здесь уже знают, что красивых детей, тем более самых знатных, надо навстречу Властелину выводить, и притом молиться, мечтать, чтобы ваше чадо приглянулось.

Однако это однообразие Властелину может наскучить. Посчитает он, что за убогость? И вот свита его изворачивается: как бы угодить? А повод налицо. Приближается день рождения Властелина, весь мир будет праздновать! В Акшехире музыка, всюду флаги Тамерлана, его портреты и его славных детей, особенно Мухаммед-Султана. Ну а свита посуетилась, угодила Тамерлану.

Загодя, пока Властелин еще не прибыл, на молодой, только расцветшей весенней траве стали готовиться к великому празднику победы. По заказу поваров специальные купцы доставили в Анатолию всякие специи и продукты из Китая, Индии, Африки, Руси и Европы. Одних фейерверков целый караван, и для этого приглашена тысяча китайцев. Здесь будет все и отовсюду. И вино лучшее, разнообразное, очень редкое, разноцветное, разновкусное, разнотерпкое, старое и не очень, да из одного потаенного погреба — это сказочная коллекция вин самого Баязида. И еще один сюрприз для Властелина. Османские правители и сербский князь Стефан Лазаревич — молодцы: и принца перевезли, и казну, и себя, а вот гарем Баязида, даже родную сестру Деснину позабыли, на радость Тимуридам оставили.

И вот во время пира, как кульминация, весь этот гарем отобранных мировых красавиц, как пишет летопись, — «черноволосые армянки, светловолосые черкешенки, пышнотелые русские женщины и ясноглазые гречанки», — приведены в огромный зал под шатром. Под сладкую музыку эти красавицы должны танцевать, а потом под дикий визг и хохот, свист и пощипывание они раздеваются, и много на них не останется, лишь густой пьяный дым анаши и азиатской ханки кое-как скрывает их угнетенный взгляд. И все бы это в духе времени, как говорится, проникли в чужой гарем, да здесь же, рядом с Тамерланом, как самый почетный гость, восседает султан Баязид. На нем его царственный наряд-добыча — тюрбан с жемчугом, позолоченный расписной халат, а в руке золотой жезл — символ его прежних побед и власти.

— Что ж ты не ешь, не пьешь? — беспокоится Тамерлан. — А ты, старик, оказывается, не дурак — и вино редкое, и бабы сочные. За моего гостя султана!.. Пейте, пейте до дна! Ура!

— Ура-а-а!!! — содрогается шатер.

Как отмечают летописцы, султан Баязид ни к чему не прикасался, сидел горделиво, сурово, молчал.

— А хочешь свою красавицу Деснину? — то ли в шутку, то ли всерьез предлагает хозяин. — Подведите ее сюда. Ах, хороша! Ты глаза-то не опускай. Подыми, раскрой, любуйся. Раскрой глаза, — нет, он не угрожает, он будто просит. — Ну, приголубь Деснину. Только здесь.

Баязид молчит, словно оцепенел.