Сказки

Слез он с седла и, припавши ухом к земле, говорит ей:

«Скачут, и близко». И в ту же минуту Марья царевна Вместе с Иваном царевичем; с ними и конь их — дремучим Сделались лесом; в лесу том дорожек, тропинок числа нет;

По лесу ж, кажется, конь с двумя седоками несётся.

Вот по свежему следу гонцы примчалися к лесу;

Видят в лесу скакунов и пустились вдогонку за ними.

Лес же раскинулся вплоть до входа в Кощеево царство.

Мчатся гонцы, а конь перед ними скачет да скачет;

Кажется, близко; ну только б схватить; ан нет, не даётся.

Глядь! очутились они у входа в Кощеево царство,

В самом том месте, откуда пустились в погоню; и скрылось Всё: ни коня, ни дремучего лесу. С пустыми руками Снова явились к Кощею они. Как ценная собака,

Начал метаться Кощей. «Вот я ж его, плута! Коня мне!

Сам поеду, увидим мы, как от меня отвертится!»

Снова Ивану царевичу Марья царевна тихонько Шепчет: «Мне слышится топот»; и снова он ей отвечает:

«Скачут, и близко». — «Беда нам! Ведь это Кощеи, мой родитель

Сам; но у первой церкви граница его государства?

Далее ж церкви скакать он никак не посмеет. Подай мне Крест твой с мощами». Послушавшись Марьи царевны, снимает С шеи свой крест золотой Иван царевич и в руки Ей подаёт, и в минуту она обратилася в церковь,

Он в монаха, а конь в колокольню — и в ту же минуту С свитою к церкви Кощей прискакал. «Не видал ли проезжих, Старец честной?» — он спросил у монаха. «Сейчас проезжали Здесь Иван царевич с Марьей царевной; входили В церковь они — святым помолились да мне приказали Свечку поставить за здравье твоё и тебе поклониться.

Если ко мне ты заедешь». — «Чтоб шею сломить им. проклятым!» —

Крикнул Кощей и, коня повернув, как безумный, помчался

С свитой назад, а примчавшись домой, пересек беспощадно

Всех до единого слуг. Иван же царевич с своею

Марьей царевной поехали дале. уже не бояся

Боле погони. Вон они едут шажком; уж склонялось

Солнце к закату, и вдруг в вечерних лучах перед ними

Город прекрасный. Ивану царевичу смерть захотелось

В этот город заехать. «Иван царевич. — сказала

Марья царевна, — не езди; недаром вещее сердце

Ноет во мне; беда приключится». — «Чего ты боишься.

Марья царевна? Заедем туда на минуту; посмотрим Город, потом и назад». — «Заехать нетрудно, да трудно Выехать будет. Но быть так! Ступай, а я здесь останусь Белым камнем лежать у дороги; смотри же, мой милый.

Будь осторожен: царь, и царица, и дочь их царевна Выдут навстречу тебе, и с ними прекрасный младенец Будет; младенца того не целуй: поцелуешь — забудешь Тотчас меня; тогда и я не останусь на свете,

С горя умру, и умру от тебя. Вот здесь у дороги

Буду тебя дожидаться я три дни; когда же на третий

День не придёшь. . , но прости, поезжай». И в город поехал,

С нею простяся, Иван царевич один. У дороги Белым камнем осталася Марья царевна. Проходит День, проходит другой, напоследок проходит и третий —

Нет Ивана царевича. Бедная Марья царевна!

Он не исполнил её наставленья: в городе вышли Встретить его и царь, и царица, и дочь их царевна;

Выбежал с ними прекрасный младенец, мальчик-кудряшка. Живчик, глазёнки как ясные звёзды; и бросился прямо В руки Ивану царевичу; он же его красотою Так был пленён, что, ум потерявши, в горячие щёки Начал его целовать; и в эту минуту затмилась Память его, и он позабыл о'Марье царевне.

Горе взяло её. «Ты покинул меня, так и жить мне Незачем боле». И в то же мгновенье из белого камня Марья царевна в лазоревый цвет полевой превратилась. «Здесь у дороги останусь, авось мимоходом затопчет Кто-нибудь в землю меня», — сказала она, и росинки Слёз на листках голубых заблистали. Дорогой в то время Шёл старик; он цветок голубой у дороги увидел;

Нежной его красотою пленясь, осторожно он вырыл С корнем его. и в избушку свою перенёс, и в корытце Там посадил, и полил водой, и за милым цветочком Начал ухаживать. Что же случилось? С той самой минуты Всё не по-старому стало в избушке; чудесное что-то Начало деяться в ней: проснётся старик —а в избушке Всё уж как надобно прибрано; нет нигде ни пылинки.

В полдень придёт он домой — а обед уж состряпан и чистой Скатертью стол уж накрыт: садися и ешь на здоровье.

Он дивился, не знал, что подумать; ему напоследок Стало и страшно, и он у одной ворожейки-старушки Начал совета просить, что делать. «А вот что ты сделай, — Так отвечала ему ворожейка,— встань ты до первой Ранней зари, пока петухи не пропели, и в оба Глаза гляди; что начнёт в избушке твоей шевелиться,

То ты вот этим платком и накрой. Что будет, увидишь». Целую ночь напролёт старик пролежал на постеле \

На постеле — старинная форма окончания: теперь говорят: на постели.

Глаз не смыкая. Заря занялася, и стало в избушке Видно, и видит он вдруг, что цветок голубой встрепенулся, С тонкого стебля спорхнул и начал летать по избушке;