Сказки

- Меня утащили! Меня, Нильса Хольгерсона! Скажите это Акке Кебнекайсе! - прокричал несчастный вороний пленник и весь съежился, готовясь к расплате за свою смелость.

Но вороны точно не слышали его. Изо всех сил работали они крыльями, торопясь к Горе, которая одиноко торчала среди голого поля.

3

Ещё издали Нильс увидел какую-то темную тучу, повисшую над горой. Точно вихрем её кружило на одном месте, то взметая вверх, то прибивая к земле.

Фумле-Друмле и его спутник камнем упали в эту живую тучу.

- Скор-рей! Скор-рей! Скор-рей! - закаркали вороны, и вся стая закружилась ещё быстрее.

Нильс растерянно смотрел по сторонам.

«Зачем они меня сюда притащили? Что им от меня нужно?»

И, словно в ответ, Фумле-Друмле клюнул Нильса в голову, подталкивая его к кувшину.

- Смотр-р-ри пр-рямо, - прокаркал ворон. - Этот кувшин полон серебра. Ты должен открыть его. Не откроешь - глаза выклюем, откроешь - с почетом отпустим.

Фумле-Друмле хитро подмигнул своим молодцам, и все они дружно закаркали:

- Спасибо скажем!

- Проводника ему дадим!

- Да ещё какого! Рыжего, пушистого!

Тут из-за большого камня высунулась острая морда Смирре. Высунулась и сразу спряталась.

«Ага, вот чьи это штуки, - подумал Нильс. - Ловко придумано! Теперь открывай не открывай - один конец. Ну да ещё посмотрим, кто кого одолеет».

Нильс подошел к горшку, с важным видом постучал по стенкам, по крышке, потом подозвал Фумле-Друмле и тихо сказал ему:

- Слушай, кувшин открыть мне, конечно, ничего не стоит. Только, по-моему, зря вы хлопочете: всё равно серебра вам не видать.

- Как это не видать? - возмутился Фумле-Друмле.

- А так и не видать! Вы вот связались с лисом Смирре, а он только и ждет, как бы вашим серебром поживиться.

Чуть я открою кувшин, он сразу на серебро и бросится - вам ни одной монетки не оставит.

Фумле-Друмле сверкнул глазами.

- Ах вот оно что! - сказал ворон. - Хитер лис, да и я не прост. Нет, старого атамана ему не провести! Иди открывай кувшин. А уж я от рыжего как-нибудь отделаюсь.

Нильс вытащил свой ножичек и стал медленно ковырять крышку.

Тем временем Фумле-Друмле подлетел к Смирре.

- Знаешь что, дружище, - сказал он лису, - пожалуй, ты сплоховал. Чего это ты высунул свою морду? Только напугал мальчишку. Видишь, он теперь от страха едва жив. Ты бы убрался куда-нибудь подальше… А уж когда он справится с делом, откроет кувшин, я тебе сразу дам знать: три раза каркну.

Лис недовольно заворчал, но делать было нечего - сам виноват. Он отбежал немного и присел за кустом.

- Дальше, дальше иди! - каркнул ворон.

Он подождал, пока лис совсем сбежал с горы, и тогда только вернулся к Нильсу.

- Теперь живо за дело, - сказал Фумле-Друмле.

Но открыть кувшин было не так-то просто. Деревянная крышка крепко сидела в горлышке. Нильс вдоль и поперек исцарапал её своим маленьким ножичком, да всё без толку, крышка - ни взад ни вперед. А тут ещё вороны каркают над душой:

- Скор-рей! Скор-рей! Скор-рей! Откр-рывай! Откр-ры-вай! Откр-рывай!

И наскакивают на него, клюют, бьют крыльями - прямо шевельнуться не дают.

- А ну, р-р-разойдись! - скомандовал вдруг Фумле-Друмле.

Вороны злобно закаркали, но не посмели ослушаться своего атамана и отлетели в сторону.

Нильс с облегчением вздохнул и стал осматриваться кругом: нет ли поблизости чего-нибудь покрепче да побольше, чем его ножичек?

Около кувшина валялась крепкая, острая, дочиста обглоданная кость. Нильс поднял её. Потом выковырял из земли камень и принялся за дело. Он наставил кость, как долото, между крышкой и горлышком и начал бить по ней камнем. Он бил до тех пор, пока кость не вошла почти наполовину. Тогда Нильс обеими руками ухватился за конец, торчавший снаружи, и повис на нем вместо груза. Он весь натужился, напряг мускулы и даже поджал ноги к животу, чтобы стать потяжелее.

И вот крышка заскрипела, затрещала и вдруг вылетела из горлышка, как ядро из пушки. А Нильс кубарем покатился по земле.

- Ур-ра! У р-ра! У р-ра! - закричали вороны и бросились к горшку.

Они хватали монетки, клевали их, катали, а потом высоко подбрасывали и снова ловили.

Монетки сверкали, искрились и звенели в воздухе. Настоящий серебряный дождь падал на землю. А вороны, как ошалелые, без умолку каркали и кружились на одном месте.

Фумле-Друмле не отставал от них.

Наконец он вспомнил о Нильсе и подлетел к нему.

В клюве у него была зажата блестящая новенькая монетка. Он бросил её прямо в руки Нильсу и прокаркал:

- Бери свою долю и - в путь! Старый Фумле-Друмле никогда своему слову не изменяет. Ты помог мне уберечь от Смирре серебро, а я помогу тебе уберечь от него голову. Только до вашего острова лететь очень далеко. Я спущу тебя за полем, около деревни, не то мои молодцы без меня всё серебро растащат, мне ничего не оставят.

Он подождал, пока Нильс засунул монетку в карман, и даже подтолкнул её клювом, чтобы она не выпала. Потом сгреб когтями Нильса за шиворот и поднялся в воздух.

- А лису это будет хороший урок. Пусть навсегда запомнит, что никому ещё не удавалось перехитрить старого атамана.

«Ну, кое-кому удалось!» - подумал Нильс.

4