Сказки

А в беде — таков обычай —
Друг приходит сам всегда…

Это тихонько пропел вдруг Фомка и, тут же изогнув хвост вопросительным знаком, спросил:

— Только как нам выбраться из этой беды?

— Рраз прришла к тебе беда — не спеши сдаваться. Побеждает тот всегда, кто умеет дрраться…

— Мы готовы драться! — откликнулся Ромка.

— Давно готовы! — подхватил Артос, показывая свои белые, длинные, острые клыки.

Древний Ворон Каррыкарр молчал.

На арене и на трибунах цирка вдруг наступила полная тишина.

Стояли львы полукольцом.

Ромка, Фомка и Артос встали кругом — к носу нос. Встали кругом и молчат, друг на друга не глядят. Замер и Мишка.

Склонив тяжёлую, будто из чёрного чугуна литую голову, Древний Ворон Каррыкарр думу думал и молчал.

Но вот он поднял голову, и все услышали:

— Если Оррангула вы не рразгрромите, бедных львов из плена не освободите. Лишь один Оррангул заклинанье знает, от которрого железо, как сосулька, тает…

— Но как нам отсюда вырваться? — нетерпеливо спросил Артос.

— Вверрх!.. Вверрх!..

С хрустом, звоном и скрежетом расправил Каррыкарр огромные чёрные крылья. Взмахнул ими и полетел вверх, к круглому, похожему на дыру отверстию в куполе цирка.

— За мной! Карр! Карр!..

И, проскользнув в отверстие, пропал.

Вверх

— Вот задача так задача, — молвил Фомка, чуть не плача.

— Безответнейший вопрос, — поддержал его Артос.

— Ворону пора бы знать: мы не птицы чтоб летать!

Это Мишка проворчал.

Только Ромка промолчал.

Ромка знал, что Каррыкарр — очень мудр, хотя и стар.

Вот и стал Ромка думать, как же им добраться до отверстия в цирковом куполе.

Была бы лесенка…

Но лесенки — нет.

Был бы длинный шест…

Но и шеста нет.

Нет и верёвки.

Лишь высоко-высоко над ареной висит трапеция. Чуть повыше — ещё одна трапеция. А от неё — до самого циркового купола протянут толстый канат.

— Если бы подпрыгнуть до нижней трапеции… — мечтательно проговорил Ромка.

Самый старший и самый сильный лев по имени Эд, глянув на трапецию, сказал:

— Даже я. И даже с разбегу… Не допрыгну.

— Постойте! — обрадованно воскликнул Ромка. — А ведь я, кажется… кажется… придумал…

Все придвинулись к нему. Торопливо и негромко Ромка что-то сказал друзьям, и те заметались по арене.

Музыканты, решив, что представление возобновилось, грянули марш.

Заскучавшие было зрители захлопали в ладоши.

Мишка притащил чурбак. Положил на него доску. Получилась качель, на каких малыши во дворах качаются.

На опущенный конец доски встал Ромка. Подле другого, приподнятого конца встал Мишка.

— Готов? — спросил Мишка.

— Готов, — ответил Ромка.

Тогда Мишка подпрыгнул и на поднятый конец доски — бух!

Ромка ахнуть не успел, как под купол полетел. Так, что ветер засвистел.

Вот он изловчился. В трапецию вцепился. Подтянулся. Прочно сел. На арену поглядел.

А там уже Артос изготовился к прыжку-полёту.

Медведь на доску снова — бух! И ввысь Артос летит, как пух.

А следом Фомка — хвост крючком. Несётся вверх, вертясь волчком.

Публика хлопает.

Публика топает.

Публика громко свистит.

Публика дружно вопит.

— Браво!

В самом деле, где доселе вы ещё видали. Чтобы звери. Сами звери в цирке выступали.

Без постановщика.

Без дрессировщика.

Ромка, Фомка и Артос, как три птички, сидели рядышком на трапеции почти под самым куполом цирка.

В цирке бушевали аплодисменты. Били в ладоши даже пожарники, дворники и охранники.

Медные трубы оркестра едва не лопались от напряжения: так азартно и громко играли оркестранты туш.

А на арене снова заминка. Как подбросить на трапецию Мишку? Он ведь весил в двадцать раз больше Ромки. Только слон мог бы топнуть по доске так, чтобы Мишка взлетел. Но слона на арене не было.

Друг за друга хоть в огонь

Мишка беспомощно вверх поглядел. Мишка насупился и засопел.

— Всё… Я попался. Крышка… — грустно промолвил Мишка.

Ремонтники уже нашли, где Красный Лис перекрыл водопровод. Потекла вода по трубам. Пожарники стали разворачивать шланги.

Ещё минута-другая, и хлёсткие, жёсткие, неумолимые водяные струи из пожарных брандспойтов обрушатся на арену. Сметут с неё и львов, и Мишку.

— Я сейчас разбегусь, подпрыгну как можно выше и ударюсь о конец доски, — сказал самый старший и самый сильный лев по имени Эд.

— Нет, — возразила Львица. — Мы разбежимся вместе. Подпрыгнем вместе. И о доску ударимся вместе!

Два хвостатых, ловких, жёлтых, яростно рычащих шара. Так ударились о доску — цирк качнулся от удара. И неведомая сила Мишку разом подхватила. Завертела. Закрутила. Вверх под купол подняла.

Ромка, Фомка и Артос помогли Мишке сесть на трапецию.

А пр арене забили водяные струи. Будто плети витые, хлестали они львов, прогоняя с арены.

Вверх, к трапеции, где сидели четверо друзей, стала подниматься лестница.

Выше, выше!

Ближе, ближе!..

Сквозь грохот воды, крики переполошённых зрителей и львиный рёв долетел голос самого старшего и самого сильного льва по имени Эд:

— Прощайте! Не забывайте! Ждём!

— Будем перепрыгивать вон на ту трапецию, повыше, — сказал Ромка. — Оттуда по канату до купола и…