Сказки

— Я — не голубь. Я — медведь. Мне туда не долететь. Если б можно разбежаться… Ухватиться, поддержаться… А иначе разобьюсь. Что поделать? В плен сдаюсь…

— Да, ему не доскочить, — согласился Ромка.

— Что же делать? Как же быть? — всполошился Фомка.

Мишка совсем расстроился и захныкал:

— И зачем меня, бедняжку, разбудили? Для чего меня, беднягу, оживили?

— Ну-ка! Качнём трапецию. Дружно. Раз! — скомандовал Ромка.

Все встали, упёрлись в деревянную перекладину задними лапами и качнули. А когда взлетели вверх, Ромка, будто кузнечик, скакнул на вторую трапецию, что была подвешена немного выше и к которой был привязан толстый канат, спускавшийся из-под самого купола.

Отвязал Ромка канат и по нему спустился к друзьям.

— Цепляйтесь живо за канат и — вверх!

Первым полез по канату Фомка, бормоча:

— Никакая погоня нас теперь не нагонит.

Следом полз Артос, рыча себе под нос:

— Ах, как лихо, смело, ловко мы ушли из мышеловки.

Потом молча карабкался Ромка.

Последним пыхтел Мишка.

Не успели и половину пути одолеть, как Фомка выдохся и заворчал:

— Я не кошка. Не мартышка. Не могу я дальше. Крышка…

Тут и Артос повесил нос:

— Ничему и я не рад: нету сил держаться. Из-под лап скользит канат. Вверх мне не подняться.

И Ромка вдруг почувствовал, что у него разжимаются когти. Не собачье это дело — по верёвкам лазить.

— Нет и у меня сноровки удержаться на верёвке.

Тут подал голос Мишка:

— Боюсь я плена, как огня. К чему пустые речи? Скорей садитесь на меня. На спину. И на плечи. Я вместе с вами поднимусь. И быстро. И надёжно. Не беспокойтесь, не сорвусь. Ведь я медведь — таёжный…

Ромке, Фомке и Артосу очень неловко было садиться на Мишку, который висел на канате, но… другого выхода не было.

Вцепились они в густую, крепкую медвежью шерсть. Прижались к жаркой, широкой Мишкиной спине. И замерли.

А Мишка вздохнул раз, вздохнул два и… полез по канату вверх. К спасительному круглому отверстию в центре купола, куда уже робко заглядывали ранние блёклые звёзды.

Опять в ловушке

Едва выбрались друзья на крышу цирка, как тут же послышалось:

— Скоррее… Скоррее… Напрраво… Напрраво…

По круглому куполу Ромка, Фомка, Артос и Мишка кубарем скатились вниз и очутились на крыше невысокого пристроя, в котором жили цирковые звери.

И снова голос Каррыкарра:

— Деррево ррядом… Деррево ррядом… Пррыгайте…

У стены пристроя рос высокий раскидистый тополь. Прыгнул на него Ромка и по стволу спустился вниз. За ним — Артос. И Фомка. И Мишка.

А под тополем их ждал Красный Лис.

Друзья крепко обнялись с Красным Лисом, потёрлись носами.

— Ну и задали вы нам задачку, — весело проговорил Красный Лис. — Еле поспели.

— Как вы узнали? — изумился Фомка, сворачивая хвост вопросительным знаком.

— Любая весть до нас дойдёт. Листок листку её шепнёт. И эхом повторится… Травинка скажет птице. А дальше Стрекоза помчит, трубя вокруг тревогу. О ней Кедровка прокричит. И так вот, понемногу. От травки к дереву. К воде. Незримо, неприметно. К нам весть приходит о беде. Приходит непременно.

— Да… — вспомнил Ромка. — Ты говорил нам об этом, перед тем как мы угодили в царство Спиешьпей.

— Там теперь буровики поставили Великаншу Буровую. На острове разрослись берёзы. Цветут цветы. Зеленеют травы…

— А Соня Первый Котофеич? — грозно спросил Артос. — И эти гадюки…

— Все они укрылись в Каменном лесу страшного и непобедимого Орангула, — ответил Красный Лис и вдруг насторожённо умолк. — Слышите? Вас ищут. Надо уходить. Немедленно. В лес!

— Как уходить? Скажи скорей. На улицах полно людей, — растерянно спросил Мишка.

— А может быть, нам переждать? Наступит ночь — тогда бежать, — неуверенно высказался Фомка.

— Может, нору вырыть нам и укрыться вместе там, — предложил Мишка.

— Нам не нору надо рыть. К речке нужно уходить, — сказал Ромка.

— Очень правильный совет. И пути другого — нет! — поддержал Ромку Красный Лис и вдруг предостерегающе вскинул лапу. — Тсс!.. Сделаем так…

Мишка, Фомка и Артос спрятались в густом кустарнике. А Ромка и Красный Лис отправились на разведку.

Цирковой скверик примыкал к большому городскому парку. В этот вечерний час в парке было людно, шумно и весело.

Кто качался на качелях. Кто сидел на каруселях. Кто мороженое ел. Кто гулял да песни пел.

По аллеям бродят пары. В чайной пышут самовары. В тире выстрелы гремят. На площадке для ребят — пыль столбом, и визг, и крик: внучку потерял старик. Ищет бедный. Чуть не плачет. Внучка с куклой сзади скачет.

Сиреневые сумерки по парку разлились. И, словно звёзды жёлтые, фонари зажглись.

Листья на деревьях всё тише шелестели. Птицы спать устроились и уже не пели.

Ромка еле уговорил Красного Лиса, чтобы тот не высовывался из высокой густой травы у изгороди. Там не было ни тропинок, ни аллей. Никто не гулял, не играл.

Ромка — в зубы палочку. И пошёл вразвалочку.

Хвост у Ромки — трубой. Шея выгнута дугой.

Ниже подбородка — рыжая бородка. И как будто для красы — тоже рыжие усы.

Он идёт, хвостом колышет. Всё он видит. Всё он слышит. Всё он чувствует вокруг. Вдруг…