Сказки

- Не скажете ли вы, как мне добраться через болота до Шиль-Несса?

спросил он.

- Сегодня вам дороги не сыскать, отвечала незнакомка мелодичным голосом и улыбнулась чарующей улыбкой, показав ослепительно-белые зубы.

- Что же мне делать? молвил странник.

- Моя матушка охотно приютит вас, но больше предложить ей нечего.

- Еще минуту назад я и на это не мог рассчитывать, отвечал юноша.

Я буду ей бесконечно признателен.

Незнакомка молча повернулась и вышла из пещеры. Студент последовал за ней.

Девушка двинулась вниз по каменистой тропе к берегу. Она была боса; стройные загорелые ножки с кошачьей грацией ступали по острым камням.

Изорванная одежда едва прикрывала тело, спутанные волосы трепал ветер.

Гибкая, миниатюрная, на вид она казалась не старше двадцати пяти лет.

Длинные пальцы нервно теребили юбку. Осунувшееся лицо ее было мертвенно-бледным, но точеные черты и нежная кожа заключали в себе своеобразную красоту. Тонкие ноздри слегка подрагивали, как и веки, а безупречных очертаний губы казались совершенно бесцветными, словно ток крови под ними иссяк. Глаз ее юноша не смог разглядеть, ибо девушка так и не подняла изящных век.

У подножия утеса приютилась крохотная хижина: естественное углубление в скале служило внутренними покоями. По отвесной скале стелился дым, и отрадный аромат стряпни вселял надежду в душу изголодавшегося путника.

Девушка отворила дверь; студент вошел вслед за своей провожатой. В середине комнаты пылал костер, около него хлопотала старуха. На открытом огне поджаривалась огромная рыбина. Дочь произнесла вполголоса несколько слов, мать обернулась и поздоровалась с незнакомцем. На честном, изборожденном морщинами лице старухи отражалась тревога.

Она стряхнула пыль с единственного стула во всем доме и поставила его для гостя у самого огня, напротив окна, выходящего на узкую полоску желтого песка; истомленные волны равнодушно накатывали на отмель.

Под окном обнаружилась скамья; девушка мотнулась к ней и расположилась в необычной позе: опершись подбородком о ладонь. В следующее мгновение студенту впервые вьдалась возможность рассмотреть синие глаза незнакомки. Девушка не сводила с гостя игранного взгляда, в котором читалась жадность, или скорее алчность, но словно догадавшись, что глаза изобличают или выдают ее, девушка тут же потупилась. И едва опустилась завеса ресниц, как лицо ее, невзирая на мертвенную бледность, показалось почти красивым.

Тем временем рыба зажарилась. Старуха вытерла стол из сосновых досок, установила его поустойчивее на неровном полу и накрыла тонким полотном. Затем выложила рыбу на деревянное блюдо, и пригласила гостя отведать кушанья.

Не видя других приборов, студент извлек из кармана охотничий нож и, разрезав рыбу, предложил первый кусок хозяйке дома.

- Иди сюда, мой ягненочек, проговорила старуха, и дочь подошла к столу. Ноздри и губы ее дрогнули от отвращения.

В следующее мгновение она повернулась и выбежала из хижины.

- Она не любит рыбу, заметила старуха. А мне больше нечего ей предложить.

- Похоже, ей нездоровится, отозвался студент.

Хозяйка вздохнула в ответ, и они отужинали рыбой, заедая ее ржаным хлебом. Едва трапеза подошла к концу, юноша услышал словно бы топоток собачьих лап на песке у самой двери, но не успел он выглянуть из окна, как дверь отворилась и девушка возвратилась в дом. Теперь она выглядела куда лучше, может, потому, что только что умылась. Незнакомка подвинула табуретку к очагу и уселась напротив гостя. Но к вящему своему изумлению и даже ужасу студент заметил на ее ослепительно-белой коже в прорехе рваного платья каплю крови.

Старуха достала бутыль виски, поставила на огонь заржавленный старый чайник и заняла место рядом с ним. Как только вода закипела, она принялась делать пунш в деревянной чаше.

Юноша не сводил глаз с незнакомки; так что со временем он почувствовал, что пленен или, скорее, околдован. Молодая женщина по большей части не поднимала прелестных век, осененных на удивление темными ресницами, и гость заворожено любовался ею, ибо алый отблеск масляной лампы скрадывал странный оттенок кожи.

Но как только ресницы приподнялись и юноша ощутил на себе брошенный украдкой взгляд этих глаз, душа его содрогнулась. Очаровательное личико и алчный взгляд попеременно вызывали в госте то восхищение, то отвращение.

Мать протянула гостю чашу. Тот немного отпил и передал ее девушке.

Девушка поднесла чашу к губам, пригубила только пригубила, не больше!

и поглядела на юношу. Студент решил, что питье, должно быть, отравлено и отуманило его мысли. Волосы незнакомки словно сами собою приглаженной волной легли назад, составив одну линию со лбом, а нижняя часть лица выпятилась вперед, к чаше, обнажая ослепительно-белые, резко выступающие зубы. Но в то же мгновение видение исчезло; девушка вернула чашу матери, встала и поспешно вышла из хижины.