Сказки

Алиса хотела было встать, но обнаружила, что стала такой же маленькой, как и ее гостья. С квадратика сте­ганого покрывала спальня походила на огромный зал с расписным потолком. Алиса пошла навстречу фее, но тут же запнулась о бахрому шва, узором вьющегося по ткани. Фея взяла ее за руку и повела к дальнему краю кровати. Не успели они сделать и нескольких шагов, как Алиса увидела, что идет рядом с высокой, стройной дамой. Сама она тоже стала совсем как прежде, а бахрома покрывала оказалась кустиками дрока, ракитника и вереска на склоне холма.

- Где это мы? - спросила Алиса

- В пути, - ответила фея.

Ответ Алисе не понравился, и она сказала:

- Я хочу домой.

- Тогда всего хорошего! - ответила фея.

Алиса оглянулась. Вокруг них простиралась широкая холмистая долина. Невозможно было даже понять, как они сюда попали.

- Видно, мне придется и дальше идти с вами, - сказала она.

Они продолжали спускаться по холму и вскоре уже шли по чудеснейшей луговой траве. Рядом, подпрыгивая, бежал ручеек без русла и берегов, то петляя между стеблями, то подминая под себя траву. Звучал он до странно­сти громко, особенно для такой маленькой струйки, бегущей по такому гладкому склону. Постепенно холм ста­новился все покатее, а ручеек журчал все тише и разливался все шире. Наконец они очутились в роще длинных прямых тополей, растущих прямо из воды, потому что ручеек добежал до деревьев и разлился в озеро. Алиса по­думала, что дальше идти некуда, но Душистый Горошек продолжала вести ее за собой, и они пошли прямо по во­де. Было уже темно, но под водой все светилось бледным тихим светом. На пути им то и дело попадались глубо­кие омуты, но в них не было ни тины, ни лягушек, ни ящериц, ни угрей, а все дно без остатка было покрыто мяг­кой, ярко-зеленой травой. По краям омутов, под водой, росли первоцветы, фиалки и вероники. Какой бы цветок ни пришел Алисе на ум, как она, поискав глазами, тут же замечала его. Когда на пути им попадался омут, фея пускалась вплавь, и Алиса плыла рядом с нею, но, выбравшись, они оказывались совершенно сухими, хотя вода была восхитительно мокрая, как и полагается воде. Кроме деревьев из нее росли великолепные высокие лилии, шток-розы, ирисы, гладиолусы и много других цветов с прямыми, длинными стеблями. С каждого стебля и ле­пестка, с каждого прутика и усика то и дело срывались яркие капли. Копились они медленно, но стебельков, пру­тиков и усиков было так много, что вокруг по гладкой поверхности озера непрестанно раздавался мелодичный плеск алмазного дождя. Пока они шли, взошла луна, окинув все бледной дымкой света, и алмазные капли превра­тились в дрожащие жемчужины. Над верхушками деревьев засветились лунные нибмы, вода заснула, а цветам начали сниться сны.

- Смотри, - сказала фея, - вон те дремлющие лилии как раз снятся какому-то малышу. Я вижу, как они улы­баются. Здесь рождается все, что является ночью детям.

- Значит, это страна снов? - спросила Алиса?

- Если тебе так хочется, - ответила фея.

- А до дома отсюда далеко?

- Чем дальше идешь, тем ближе ты к дому.

С этими словами фея сорвала несколько маков и протянула их Алисе, а когда они подошли к следующему омуту, велела ей бросить цветы в воду. Алиса послушалась, а потом сама вошла в воду, опустила голову на цветы и тут же начала тонуть. Она опускалась все ниже и ниже, пока не обнаружила, что лежит в густой высокой траве на дне глубокого омута, с маками под головой. Сквозь толщу прозрачной воды она видела яркую луну, тоже сон­ную, и лишь легкие дождинки, капающие с высоких цветов по краям омута, нарушали ее покой. Она заснула, и всю ночь ей снился ее дом.

Глава III

Ричард - для сказки имя вполне подходящее - был сыном вдовы из той самой деревушки, где жила Алиса. Он был так беден, что никто его особо не привечал, и он мало где бывал, а больше сидел дома, читал книжки и помогал матери. Потому был он застенчив и немного неловок, так что у тех, кто судит о людях по внешности, вряд ли сложилось бы о нем благоприятное впечатление. Алиса тоже отнеслась бы к нему с презрением, окажись он рядом, да только ничего подобного никогда не случалось.

Ричард уже давно откладывал из своего скудного заработка, чтобы купить матери новый зонт: приближалась зима, а старый совсем истрепался. И вот одним ясным летним вечером, когда, по подсчетам Ричарда, зонты должны были продаваться совсем задешево, он пошел на базар прицениться и увидел, что прямо посередине ры­ночной площади какой-то странноватый на вид человечек торгует не чем-нибудь, а зонтами. Это было то, что надо! Человечек на все лады расхваливал свой товар, но деньги за него просил такие смехотворные, что покупа­тели нерешительно переминались с ноги на ногу. Зонтики были раскрыты и стояли у всех на виду ручками вниз, как две дюжины маленьких шатров, а торговец прохаживался рядом и разглагольствовал. Правда, трогать зонты он не позволял. Заметив Ричарда, он на секунду замолчал, а потом неожиданно заявил совсем другим тоном:

- Ну что ж, многоуважаемые зонтики, раз никто не хочет вас покупать, пора собираться восвояси.