Сказки английских писателей

Король немедленно приказал строить корабли и открыть морскую торговлю с другими странами. С той поры Алексанасса и Плюримирегия богатеют с каждым днем. Товаром, как вы догадались, служит ирис, и половина мужского населения обоих королевств трудится в ирисковых шахтах. Все ириски, которые вы покупаете нынче в магазинах, идут оттуда. И если ирис подешевле сортом всегда скрипит на зубах, то это оттого, что тамошние шахтеры, увы, забывают перед спуском в шахту вытирать свои грязные сапоги о коврики, которыми их заботливо снабжает король Билли, — коврики с семицветным королевским гербом посередине.

Заговоренная Жизнь

Жил-был принц, отец которого потерпел в делах неудачу и потерял все: корону, королевство, деньги, драгоценности и друзей. Произошло это из-за его неумеренного увлечения всем механическим; он беспрерывно изобретал разные машины, не успевая при этом выполнять свои прямые королевские обязанности. И в результате лишился места. Во Франции тоже был один король [79], который увлекался механизмами, особенно часовыми, и в результате тоже лишился всего, в том числе головы. Наш король, однако, головы не потерял и, когда ему запретили изобретать законы, продолжал в свое удовольствие изобретать машины. А поскольку машины удавались ему не в пример лучше законов, то он довольно скоро открыл собственное дельце, приобрел домик в чужом королевстве и уютно обосновался там вместе с женой и сыном. Жили они в очаровательной вилле так называемого стиля королевы Анны (той, чью кончину не перестают оплакивать до сих пор) [80] — с витражами на парадной двери, с выложенной цветными плитами дорожкой, ведущей к воротам, довольно-таки неуместными фронтонами, прелестными геранями и кальцеоляриями в садике перед домом и премилым фасадом из красного кирпича. Задняя сторона виллы была из желтого кирпича, — желтый не так бросается в глаза.

Король, королева и принц жили себе припеваючи. Королева подстригала золотыми ножницами засохшие головки гераней и вышивала для благотворительных базаров. Принц ходил в военную школу, а король разворачивал свое предприятие. В положенное время принц поступил к отцу в учение, и ученик из него, заметим, получился весьма прилежный, не чета тем ленивым ученикам с гравюры мистера Хогарта [81], которые только и делают, что играют в расшибалочку на кладбищенских плитах.

Когда принцу исполнился двадцать один год, мать позвала его к себе. Отложив в сторону бювар, на котором она вышивала изящный узор из левкоев и настурций для школьного базара, она произнесла:

— Дорогой мой сын, ты уже получил подарки, какие принято дарить в день совершеннолетия: серебряный портсигар и серебряную спичечницу; красивый комплект щеток с твоими инициалами; кожаный гладстоновский саквояж[82], тоже весь в инициалах; полные собрания Диккенса и Теккерея; золотое вечное перо и прочувствованное родительское благословение. Но у нас для тебя есть еще один подарок.

— Вы слишком добры, матушка, — сказал принц, теребя шелковые нитки цвета настурции.

— Оставь шелк в покое, — остановила его королева, — и выслушай меня. Когда ты был еще совсем маленьким, ты получил от феи, твоей крестной, ценнейший подарок — Заговоренную Жизнь. Пока она пребывает в целости и сохранности, ничто и никто не может причинить тебе вреда.

— Какая прелесть! — сказал принц. — Вот видишь, мамочка, ты могла разрешить мне стать моряком, когда я тебя просил. Опасности никакой не было.

— Да, дорогой, но осторожность никогда не помешает. До сих пор твою жизнь оберегала я, но теперь ты взрослый и можешь позаботиться о ней сам. Советую тебе припрятать её получше. Ценные вещи вообще не стоит носить при себе.

С этими словами она отдала ему Заговоренную Жизнь, а он поблагодарил королеву и поцеловал её, а потом пошел, вынул из стены виллы кирпич и спрятал туда свое сокровище. Кирпичи в домах стиля королевы Анны почему-то удивительно легко вынимаются.

Надо сказать, что, поскольку отец принца был раньше королем Богемии, принцу, само собой разумеется, дали фамильное имя Флоризель[83]. Но когда король занялся коммерческой деятельностью, он взял себе псевдоним Рекс Блумсбери [84], и его знаменитая изобретательская фирма «Молниеносный Лифт» получила название «Р. Блумсбери и К°». Поэтому принца стали называть Ф. Блумсбери, то есть вариант настолько близкий к Флоризелю, принцу Богемии, насколько король мог себе позволить. Должна с прискорбием упомянуть, что мать звала его Флорри до тех пор, пока он не стал совсем взрослым.

Король той страны, где жил Флоризель, следил за техническим прогрессом и, услыхав, что на свете появились такие штуки, как лифты (а услыхал он далеко не сразу, от королей всегда стараются все утаивать как можно дольше), заказал для своего дворца самый что ни на есть лучший лифт. На другой день дворцовый лакей подал ему карточку, на которой король прочел: «Мистер Ф. Блумсбери, Р. Блумсбери и К°».

— Провести ко мне, — приказал король.

— Доброе утро, сир. — Флоризель поклонился с безупречной грацией, присущей всем принцам.