Сказки английских писателей

Принцесса каталась в лифте вверх и вниз все утро, а когда ей наконец все-таки пришлось выйти (дворцовый гонг уже трижды прозвонил ко второму завтраку и жареный павлин остывал), старшая фрейлина заметила сразу, что букетик жасмина теперь приколот опаловой застежкой на лацкан лифтеру.

Старшая фрейлина следила за принцессой в оба, но после того первого дня принцесса, судя по всему, спускалась в лифте только в случаях необходимости, да и то в сопровождении младшей фрейлины. Правда, у лифтера ежедневно в петлице красовался свежий цветок, но как знать — может быть, цветок вдевала его собственная матушка.

— Наверное, я просто глупое, подозрительное существо, — решила наконец старшая фрейлина. — Ну конечно же, принцессу поначалу заинтересовал лифт. Не мог же принцессу заинтересовать лифтер.

Заметим, кстати, что влюбленные пойдут на любой риск, для того чтобы выяснить, пользуются ли они взаимностью. Но стоит им в этом убедиться, и они начинают соблюдать осторожность. А принцесса после семидесяти пяти подъемов и спусков в тот первый день нисколько не сомневалась, что лифтер её любит. То есть он не проронил ни звука, но она была умненькая принцесса и подметила, как он подобрал с полу цветок жасмина, который она уронила, и поцеловал его, когда она притворилась, что не смотрит, и в свою очередь притворился, будто не знает, что она смотрит [86]. Разумеется, она влюбилась в него с первой минуты, как только они встретились и встретились их глаза и руки. Она уверяла себя, что полюбила его за то, что он спас ей жизнь, но разве в этом была причина?

И вот, убедившись в его любви, она стала соблюдать осторожность.

— Раз он меня действительно любит, уж он найдет способ так прямо и сказать. Это ведь не мое дело, а его — придумать выход из безвыходного положения, — рассудила она.

Флоризель, тот был совершенно счастлив: он видел принцессу ежедневно, и ежедневно, когда он занимал своё место в лифте, на атласной подушке лежал свежий цветок жасмина.

И он прикалывал цветок себе на куртку, и носил его так целый день, и предавался мечтам о своей возлюбленной и воспоминаниям о том восхитительном первом дне, когда она уронила цветок, а он поднял его, и она притворилась, будто не видит, а он притворился, будто не знает, что она видит. Но все-таки ему хотелось выяснить, каким именно образом попадает цветок каждый день в лифт и кто его туда приносит. Не исключено, что это делала младшая фрейлина, но, по правде говоря, Флоризель так не думал.

И вот однажды он явился во дворец намного раньше обычного, ни свет ни заря, и на тебе — никакого цветка в помине не было. Спрятавшись в коридоре за белой бархатной драпировкой в оконной нише, Флоризель стал ждать. И в скором времени кто бы, вы думали, прокрался на цыпочках, босиком, чтобы ступать совершенно бесшумно? Не кто иной, как сама принцесса, свеженькая, как майское утро, в белом муслиновом платьице, с серебряной лентой на поясе и букетиком жасмина на груди. Она вынула один цветок, поцеловала его и положила на белое атласное сиденье, а когда вышла из лифта, лифтер был тут как тут.

— Ой! — вырвалось у Кандиды, и она покраснела, как напроказивший ребенок.

— Ах! — вздохнул Флоризель и, подняв цветок, стал покрывать его поцелуями.

— Почему ты его целуешь? — спросила она.

— Потому, что ты его целовала, — отвечал принц, — я видел. Неужели тебе хочется и дальше притворяться?

Принцесса не знала, что на это ответить, и поэтому ничего не ответила.

Флоризель подошел к ней совсем-совсем близко.

— Одно время я жалел, что я не принц, — сказал он, — а теперь не жалею. Даже хорошо, что я инженер. Если бы я был принцем, я бы никогда тебя не встретил.

— А я и не хочу, чтобы ты был кем-то другим, — И принцесса понюхала цветок у него в петлице.

— Значит, мы теперь помолвлены, — сказал Флоризель.

— Разве? — спросила Кандида.

— А разве нет?

— В общем-то да, — согласилась она.

— Вот и чудесно. — И Флоризель поцеловал принцессу. — А ты уверена, что хочешь выйти за инженера? — спросил он после того, как она тоже поцеловала его.

— Конечно, — ответила принцесса.

— Тогда я покупаю кольцо. — И он еще раз её поцеловал.

Тут она отдала ему весь букетик, перецеловав каждый цветок, а он отдал ей кое-что на память, и на этом они расстались.

— Сердце мое принадлежит тебе, — сказал на прощанье Флоризель, — и жизнь моя отныне в твоих руках.

— А моя жизнь принадлежит тебе, — сказала она, — и мое сердце живет в твоем сердце.

Но тут я с прискорбием должна добавить, что, притаившись за другой занавеской, их все это время подслушивала одна личность, и когда принцесса ушла завтракать, а лифтер спустился с лифтом вниз, эта личность вылезла из ниши и сказала: «Ага!»