Сказки английских писателей

— Ммм… и я тоже, — несколько неуверенно сказал король Бародии.

Очевидно, в этой ситуации не оставалось ничего другого, как завязать беседу о свиньях.

Мерривиг находился в блаженном неведении относительно этого предмета. Познания короля Бародии были и того меньше.

— Ммм… сколько их у вас? — спросил последний.

— Семь тысяч, — наобум ответил Мерривиг.

— Ммм… и у меня столько же, — еще менее твердо сказал король Бародии.

— Мои все парами, — объяснил Мерривиг.

— А у меня одиночки, — сказал король Бародии, приняв решение хотя бы в этом быть оригинальным.

Оба короля поразились, до чего легко оказалось беседовать со специалистом. Король Бародии почувствовал, что ему теперь море по колено.

— Что ж, — сказал он, — мне пора. Время ммм… доить.

— И мне, — подхватил Мерривиг. — Кстати, — добавил он, — чем вы своих кормите?

Король Бародии заколебался, не назвать ли ему яблочный сок, но решил, что не стоит — вдруг это что-то не то.

— Это секрет, — сказал он загадочно. — Передается из поколения в поколение.

— А-а, — протянул Мерривиг. Ничего лучшего он придумать не смог, зато произнес ответ очень выразительно, потом попрощался и ушел.

В течение нескольких недель армия Евралии неоднократно выстраивалась возле своего лагеря и вызывала бародийцев на битву, а иногда бародийская армия строилась в колонну по четыре и пыталась спровоцировать конфликт. В промежутках оба канцлера повторяли старые заклинания, занимались поисками волшебника или отправляли друг другу оскорбительные послания.

На полпути между лагерями, рядом с одиноким деревом, возвышался холм: к нему-то в одно прекрасное утро и пришли оба короля и оба канцлера. Их целью было договориться об условиях поединка между двумя монархами: таков был обычай. Короли обменялись рукопожатием, а канцлеры начали договариваться о деталях.

— Я полагаю, — сказал канцлер Бародии, — ваши величества пожелают биться на мечах?

— Разумеется. — Король Бародии сказал это так поспешно, что Мерривиг понял: у него тоже есть волшебный меч.

— Пользоваться плащами-невидимками, разумеется, запрещается, — заметил канцлер Бародии.

— Неужели у вас есть такой плащ? — поспешно спросили короли друг у друга.

— Конечно, — не растерялся Мерривиг. — Любопытно, что только у одного из моих подданных тоже есть плащ-невидимка, и как вы думаете, у кого? — у свинопаса!

— Забавно, — сказал король Бародии. — У моего свинопаса тоже есть такой плащ.

— Как же, — нашелся Мерривиг, — ведь при их профессии он им просто необходим.

— Особенно в сезон дойки, — согласился король Бародии.

Они поглядели друг на друга с возросшим уважением: немногие короли в те времена владели всеми тонкостями столь скромной профессии.

Канцлер Бародии обратился к прецедентам.

— Пользование плащами-невидимками в личных поединках было запрещено после известного конфликта между дедушками ваших величеств.

— Прадедушками, — поправил евралийский канцлер.

— По-моему, дедушками.

— Прадедушками, если я не ошибаюсь.

Они быстро начали выходить из себя, и канцлер Бародии был уже близок к тому, чтобы наброситься на канцлера Евралии, но тут вмешался Мерривиг.

— Неважно, — нетерпеливо перебил он, — расскажите нам, что произошло, когда наши… наши предки сражались.

— Произошло следующее, ваше величество. Дедушки ваших величеств…

— Прадедушки, — тихим голосом перебили его.

Канцлер бросил презрительный взгляд на своего противника и продолжал:

— Предки ваших величеств условились решить исход тогдашней войны личным поединком. Обе армии выстроились в полной боевой готовности. Монархи обменялись перед строем рукопожатием. Обнажив мечи и накинув плащи-невидимки, они…

— Ну? — нетерпеливо перебил Мерривиг.

— Это довольно печальная история, ваше величество.

— Ничего, продолжайте.

— Итак, ваше величество, обнажив мечи и накинув плащи-невидимки, они… ммм… снова взялись за пиршественные кубки.

— Ничего себе! — возмутился Мерривиг.

— Когда же обе армии, которые целый день с нетерпением ожидали результата сражения, вернулись в лагерь, их величества оказались…

— Спящими, — поспешно закончил канцлер Евралии.

— Спящими, — согласился канцлер Бародии.

Их величества объяснили свое поведение тем, что они совсем позабыли о назначенном дне, каковое объяснение и было принято их современниками (что вполне естественно); однако последующие историки (по крайней мере, Роджер и я) признали его неудовлетворительными.

Обсудили еще некоторые детали и закрыли конференцию. Великий поединок был назначен на следующее утро.

Погода выдалась прекрасная. Мерривиг встал пораньше и начал тренироваться на подвешенной подушке. В перерывах он перелистывал книгу «Игры с мечом для суверенов», затем возвращался к подушке. За завтраком он нервничал, но был довольно разговорчивым. Несколько раз продекламировал свой стишок: «Бо, болл», — и т. д. Возможно, что стишок и поможет. Последняя его мысль, когда он скакал к полю сражения, была о прадеде. Не восхищаясь им, он вполне его понимал.