Сказки английских писателей

Битва была блистательной. Для начала Мерривиг направил удар в голову короля Бародии, тот парировал. Затем король Бародии направил удар в голову противника, и Мерривиг парировал. Так повторилось три-четыре раза, после чего Мерривиг прибегнул к трюку, которому обучил его капитан стражи. Вместо того чтобы в очередной раз отбивать удар, он неожиданно ударил противника по голове. Если бы последний из-за крайнего удивления не споткнулся и не упал, дело могло бы кончиться очень серьезно.

Полдень застал их в разгаре битвы, они то нападали, то защищались, то нападали, то защищались. При каждом ударе обе армии выражали громкое одобрение. Когда темнота положила конец сражению, была объявлена ничья.

Король Евралии весь вечер с гордостью принимал поздравления и до того воодушевился, что ему захотелось непременно с кем-то поделиться. Он написал дочери:

«Моя дорогая Гиацинта!

Тебе приятно будет узнать, что твой отец здоров и благополучен и что Евралия, как всегда, исполнена решимости не ронять своей чести и достоинства. Сегодня я дрался с королем Бародии. Учитывая, что он крайне нечестно пользовался волшебным мечом, я полагаю себя вправе считать, что был на высоте. Графине Белвейн будет небезынтересно узнать, что я нанес противнику 4638 ударов и отбил 4637. Для человека моих лет не так уж плохо! Помнишь, как-то моя тетушка дала нам волшебную мазь? Не осталось ли её еще хоть немного?

На днях я применил тонкую военную хитрость, выдав себя за свинопаса. При этом мне случилось встретиться с настоящим свинопасом и побеседовать с ним, но он меня ничуть не заподозрил. Графине будет интересно это узнать.

Какой я был бы растяпа, если бы выдал себя!

Надеюсь, у тебя все хорошо. Советуешься ли ты о чем-нибудь с графиней Белвейн? Полагаю, она могла бы давать тебе превосходные советы во всех затруднительных случаях. Молодая девушка всегда нуждается в руководстве. Надеюсь, графиня Белвейн в состоянии советовать тебе. Обращаешься ли ты к ней?

Боюсь, война затянется надолго. В стране, кажется, совсем перевелись волшебники, а без них приходится тяжело. То и дело повторяю свое заклинание, помнишь слова: «Бо, болл, билл, балл, Во, волл, вилл, валл», — оно защищает от драконов, но в борьбе против вражеской армии наши успехи не так уж велики. Можешь сообщить мое заклинание графине Белвейн: ей будет интересно.

Завтра я продолжу поединок с королем Бародии и совершенно уверен, что на этот раз одолею его. Он отлично парирует, но не силен в нападении. Я рад, что графиня все-таки нашла мой меч, передай ей, что он мне очень пригодился.

Пора кончать письмо: надо ложиться спать, чтобы быть готовым к завтрашнему поединку.

До свидания, доченька. Остаюсь — твой любящий отец.

Р.S. Надеюсь, тебе не слишком тяжко приходится. Если есть трудности, обязательно посоветуйся с графиней Белвейн. Она тебя всегда выручит. Не забудь про мазь. Возможно, графиня знает еще какое-нибудь средство для заживления ран? Боюсь, что война затянется надолго».

Король запечатал письмо и отправил его на следующее утро со специальным гонцом.

Король Бародии отвыкает от бакенбард

Король Мерривиг сидел у себя в палатке, откинув голову назад. Его румяные щеки побелели как снег. Деревенский малый по имени Карло мертвой хваткой вцепился в королевский нос. Но король Мерривиг не сопротивлялся и не протестовал: его брили.

Придворный цирюльник был, как обычно, разговорчив. Он на мгновение отпустил нос его величества и заметил, отвернувшись, чтобы наточить бритву:

— Какая ужасная война!

— Ужасная, — согласился король.

— И конца ей не видно.

— Ну, ну, — сказал король, — это мы еще поглядим.

Цирюльник снова принялся за работу.

— Знаете, что бы я сделал, будь король Бародии здесь? Я бы сбрил ему бакенбарды, — сказал он.

Король внезапно дернулся, и на белом снегу щеки показались следы сражения. Король снова откинулся назад; через несколько минут процедура бритья закончилась.

— Сейчас пройдет, — успокоил Карло, промокая королю подбородок. — Вашему величеству не следовало дергаться.

— Виноват, Карло, это оттого, что ты навел меня на замечательную мысль.

— Дай-то бог вашему величеству!

Оставшись один, король тотчас взял специальные таблички, на которых он привык записывать свои великие мысли, если таковым случалось прийти ему в голову в течение дня. На этот раз он записал следующее выдающееся изречение: «ДАЖЕ У САМЫХ НИЧТОЖНЫХ ЛЮДЕЙ ПОРОЙ ЗАРОЖДАЮТСЯ ЖЕМЧУЖИНЫ ДРАГОЦЕННЫХ МЫСЛЕЙ».

Он ударил в гонг, чтобы вызвать канцлера.

— У меня грандиозная идея, — сообщил он.

С трудом скрыв удивление, канцлер с не меньшим трудом изобразил на своем лице некое подобие радости.

— Сегодня ночью я намерен нанести тайный визит его величеству королю Бародии, — продолжал Мерривиг. — Которая палатка вражеского лагеря является его ставкой? Что сообщают по этому поводу наши лазутчики?

— Вон та большая палатка в центре лагеря, над ней развевается флаг с королевскими гербами.