Сказки английских писателей

Это был человек бедный, храбрый и предприимчивый; он читал и писал не хуже школьного учителя, к тому же слыл отличнейшим моряком, плавал на пароходах, совершающих рейсы между островами, и водил китобойное судно у берегов Хамакуа.

И вот Кеаве надумал повидать белый свет, чужеземные города и нанялся матросом на корабль, направлявшийся в Сан-Франциско.

Это прекрасный город с прекрасной гаванью, и богатых людей в нем без счета, а уж одна гора там есть — снизу доверху все дворцы. По этой горе гулял однажды Кеаве, побрякивая деньгами в кармане и любуясь огромными домами по обе стороны улицы.

«Какие прекрасные дома, — думал он, — и как счастливы должны быть те, кто живет в них, не заботясь о хлебе насущном!» С этой мыслью он остановился против дома, не очень большого, но отделанного и разукрашенного, точно игрушка: ступени крыльца блестели словно серебро, цветники вдоль дорожек вились словно пестрые гирлянды, а окна сияли словно алмазы, и Кеаве остановился, пораженный великолепием всего, на что падал его взор. И когда он остановился, то заметил, что и на него кто-то смотрит из дома: стекло в окне было так прозрачно, что человек был виден, как рыба в заводи между рифами.

То был мужчина преклонных лет, лысый, с черной бородой; лицо его омрачала печаль, и он тяжко вздыхал. И, сказать по правде, когда Кеаве смотрел на этого человека, а тот смотрел на Кеаве, каждый из них завидовал другому.

Вдруг человек улыбнулся, и кивнул Кеаве, и поманил его, приглашая войти, и встретил его у порога.

— Я хозяин этого прекрасного дома, — сказал человек и горестно вздохнул. — Не хочешь ли осмотреть его?

И он повел Кеаве по всему дому, от подвала до чердака, и все, что Кеаве увидел, было в своем роде совершенством, и Кеаве только диву давался.

— Поистине, — сказал он, — это очень красивый дом; живи я в таком доме, я бы смеялся с утра до ночи. Почему же вы вздыхаете?

— Стоит тебе только захотеть, — сказал человек, — и ты получишь такой же дом и даже еще лучше. Я полагаю, у тебя есть деньги?

— Пятьдесят долларов, — ответил Кеаве, — но такой дом за эти деньги не купишь.

Человек задумался.

— Жаль, что не больше, — сказал он, — потому что в будущем это может привести тебя к неприятностям, но я отдам и за пятьдесят.

— Что, дом? — спросил Кеаве.

— Нет, не дом, — ответил человек, — а бутылку. Должен тебе сказать, что, хоть я и кажусь тебе богатым и удачливым, все мое богатство, и этот дом, и сад вокруг него явились из бутылки чуть больше пинты. Вот она.

Он отпер тайник и вынул оттуда пузатую бутылку с длинным горлышком. Бутылка была из белого, как молоко, стекла, отливающего всеми цветами радуги. Внутри что-то мелькало, точно язык пламени.

— Вот она, — повторил старик и, когда Кеаве засмеялся, добавил: — Ты мне не веришь? Можешь убедиться сам. Попробуй её разбить!

Тогда Кеаве взял бутылку и до тех пор швырял её об пол, пока не выбился из сил, но она отскакивала, как мячик, и оставалась цела и невредима.

— Странная штука, — промолвил Кеаве. — Ведь и на ощупь, и на вид это стекло!

— Это и есть стекло, — ответил хозяин дома, вздыхая еще тяжелее, — но оно закалено в пламени ада.

В бутылке живет дух, это его очертания мы видим там, внутри; так я думаю. Тот, кто купит бутылку, получает власть над духом, и все, что он пожелает, — любовь, слава, деньги, такой дом, как этот, даже целый город, вроде нашего, — все будет его, стоит ему только слово сказать. Наполеон[68] владел этой бутылкой и стал повелителем мира, но он продал её и пал. Капитан Кук[69] владел этой бутылкой и открыл множество островов, а как только продал её, был убит на Гавайях. Потому что стоит продать бутылку, как с ней вместе уходят и покровительство духа и могущество, и если человек не довольствуется тем, что у него уже есть, его ждет злая участь.

— И всё же вы хотите её продать?

— У меня есть все, что мне надо, а я становлюсь стар, — ответил человек. — Одного дух не может сделать — продлить человеку жизнь, и нечестно было бы скрыть от тебя, что есть у бутылки один изъян: если её владелец умрет не успев продать её, он обречен гореть в геенне огненной до скончания века.

— Что и говорить, это изъян, да еще какой! — вскричал Кеаве. — Да я и пальцем не дотронусь до этой штуки. Без дома я, слава богу, могу обойтись, а вот быть осужденным на вечное проклятие не хочу ни за какие блага.

— Погоди, погоди, выслушай сперва до конца, — возразил человек. — Нужно только использовать могущество злого духа, не требуя слишком многого, а затем продать кому-нибудь бутылку, как я продаю тебе, и прожить до конца своих дней в достатке.

— Однако я вижу, — сказал Кеаве, — что вы все время вздыхаете, как влюбленная девица; кроме того, очень уж дешево вы продаете бутылку.