Сказки Апокалипсиса (сборник)

Группа двинулась в путь. Двинулась, – это громко сказано. Кот шел впереди, прокладывая маршрут и временами сверяясь с картой. Челим с Клешней чуть ли не под белы ручки вели трясущегося Мельникова. Герыч и я прикрывали тыл, а Зулус в роли свободного художника бороздил окрестности на предмет обнаружения потенциального противника.

Первую остановку мы сделали в здании кафе, давно уже приспособленного нами под перевалочный пункт. Сказочник, для которого прогулка по поверхности была сродни подвигу, тяжело дышал, словно только что разгрузил вагон с углем.

– Как бы ласты не склеил наш дорогой друг, – нахмурился Челим, слушая хрипящие звуки, вырывающиеся из легких Сказочника через фильтр противогаза.

– Дадим человеку отдышаться, – кивнул Кот. – Привал десять минут.

Но понадобилось все тридцать, прежде чем Мельников пришел в себя и стал хоть немного соображать, кто он и где находится.

Пока Зулус и Герыч нянчились с великовозрастным дитятей, я встал, поправил автомат и сказал Коту:

– Поднимусь на второй этаж. Посмотрю, вдруг пиво свежее привезли.

Тот только рукой махнул:

– Только все не выпей, юморист. На нашу долю оставь.

По лестнице, усыпанной штукатуркой и мусором, я поднялся на второй этаж. Прошло уже столько лет после Катастрофы, а здесь до сих пор стояли столики и стулья. На барной стойке, покрытой толстым слоем пыли, выстроились бутылки и стаканы. В углу на стуле сидел бармен, точнее, его мумия с бэйджиком «Анатолий».

Я ему по-приятельски кивнул:

– Привет, Толян. Как дела?

Но тот проигнорировал мой вопрос, пялясь пустыми глазницами куда-то вдаль.

Ветер через разбитое окно трепал остатки почерневших занавесок и листки пожелтевшего от времени меню, которое в своих цепких пальчиках держал скелет одетого в дорогой костюм мужчины. Череп, отделившийся от позвоночника, совершенно неаппетитно лежал прямо в стоявшей перед ним тарелке.

– Так до сих пор и не сделал заказ, бедолага? – посочувствовал я ему. – Попробуй плов и шашлычок. Рекомендую. А коньяковский здесь дерьмо, лучше не бери.

Подойдя к окну, я посмотрел на руины мертвого города. Хорошо-то как! Тихо, спокойно, приятное общество вокруг и отличная точка для наблюдения. Но тут мое уединение нарушил Кот.

– Пассажир оклемался. Через пять минут выступаем, – сообщил он мне, развернулся и начал спускаться вниз.

* * *

– Герыч, справа!

Звук голоса Зулуса еще не успел затихнуть, а Герыч отработанным до автоматизма движением уже выхватил из притороченных к поясу ножен широкий палаш. Что-то грузное напоролось на смертоносную сталь, протяжно вздохнуло, всхлипнуло и осело. Сталкер повернул голову вправо. На растрескавшемся асфальте в предсмертной агонии билось тело мусорщика.

Племена этих изгоев обычно обитали в подвалах домов. Обходились они без противогазов и респираторов, а «химза» для этих полулюдей была непозволительным предметом роскоши. Тем не менее, они, одетые в грязные лохмотья, каким-то образом умудрялись остаться в живых в этом радиоактивном мире.

Сзади раздалась длинная очередь: Челим срезал сразу пятерых мусорщиков, бежавших к нам наперерез. Клешня вынул из кобуры «пернач» и хладнокровно добил раненых, корчившихся на земле. Когда он менял в пистолете обойму, перед ним внезапно выросла еще одна фигура мусорщика. Это был крупный пожилой мужчина с клочковатой рыжей бородой, длинными сальными волосами и большими карими глазами. Через все его лицо тянулся безобразный шрам. Их взгляды встретились. Они стояли и смотрели друг на друга.

Раздалась короткая очередь. Три пули, выпущенные Котом из «калаша», смертоносными жалами впились в тело мусорщика. Тот схватился руками за грудь, что-то хотел сказать, но из его рта, пузырясь, пошла кровь.

– Герыч, впредь не зевай, – зло бросил Кот.

– Да я задумался, на церковь засмотрелся, – буркнул Герыч, кивнув на выступающие слева очертания церкви.

– Думать на станции будешь!

Герыч тщательно обтер о лохмотья одного из мусорщиков свой палаш, убрал в ножны, поправил рюкзак и двинулся вслед за уходящей группой.

* * *

Второй привал мы сделали на Тверской улице, на первом этаже относительно хорошо сохранившейся многоэтажки. Клешня, забравшись в квартиру через окно, через пару минут высунул голову и просипел в противогаз:

– Чисто. Добро пожаловать, гости дорогие!

Кряхтя и проклиная товарища Новикова, Клешня с Зулусом подняли Сказочника и затолкали тушку изобретателя в окно. Следом за ним отправились его бесценный рюкзак и автомат. Затем забрались и мы сами.

– Квартирка так себе, – бухтел Герыч, скептически осматривая двушку. – Кухня тесноватая. Это минус. А вот коридор просторный. И потолки высокие. Это плюс.

– Ты сюда мутантов в гости на званый ужин собрался пригласить? – хмыкнул Челим.

Отдых отдыхом, но и расслабляться нельзя. Командир со Сказочником и Клешней остались в спальне, я и Зулус облюбовали кухню, одновременно контролируя и входную дверь. Челим с Герычем обживали большую комнату.

Через некоторое время к нам собственной персоной заглянул Челим.

– Мужики, зацените, – осклабился он, призывно махнув рукой.