Сказки Белой Горы. Часть II

Кругом чудеса. Правительство насмерть бьётся с бедностью (или бедными?), ан нет, нищета лезет из всех щелей и каждую неделю на её ликвидацию выделяют новые и новые средства. «Благодетели» случайно прокололись в новостном сюжете (что регулярно с ними случается): владельцы таксомоторных парков (их стыдливо именуют регуляторами) совершенно не заботятся о том, кто трудится в качестве водителей. Для примера привели ряд случаев, когда пассажиров избивали, или насиловали… Мне же запомнился и бросился в глаза другой эпизод: по вине таксиста произошла авария на перекрёстке и клиентке такси пришлось оплачивать огромные больничные счета. Позвольте, у нас бесплатная медицина, ой, пардон, по новым поправкам в конституции – доступная. Власть внушает (без надежды на успех, лишь бы что сказать), что прогресс налицо, и, если прежде творился неограниченный беспредел, то сейчас беспредел просто суровый, а дальше, всего через несколько десятилетий, он вполне может смягчиться, во всяком случае тенденция к этому есть.

Мир вывернулся наизнанку. Летом отменяли футбольные матчи. Да что там футбол – Олимпиаду в Токио перенесли на год! На тебе! Осень, заболеваемость раз в пять выше летних показателей, а футбол (пир во время чумы) с тотализатором процветает. Футбольные боссы купили коронавирусную индульгенцию?

… Немного запоздали с обедом. Я зачитался произведением талантливого, но малоизвестного саратовского прозаика Александра Морозова «Девять ступенек в небытие», а беззаботный Кучак забылся лёгким сном, лёжа кверху пузом.

Народа прилично, вижу впереди Николая и ввинчиваюсь в говорливую толпу, причитая:

«Братцы, братцы, никакого волчьего аппетита только литературный интерес». Меня ворчливо, иногда с улыбками, пропускают. Только добрался до Коли, стоящий впереди него обернулся и оказался бывшим браконьером Борисом. Я, при поддержке Николая, попытался проигнорировать очередную басню опытного горе-охотника, но он так услужливо и просяще-требовательно заглядывал в глаза, что пришлось выслушать браконьерскую повестушку:

– Меня в детстве звали Немец и Немтырь, за то, что долго, дольше, чем Альберт Эйнштейн, не мог научиться говорить. Когда я вдруг заговорил, то получилось сразу матом. Дело происходило в Сибири…

– Погоди, ты же из Луховицкого района в Коломну переехал и родня у тебя – луховицкая -перебил привиралу Коля Князев, – сам рассказывал.

– Оно так, но детство и отрочество прошло в Тюменской области. Сибирь-матушка, тайга, болота, просторы, долгие зимы, жаркое лето… Выкапывает бабуля морковь, а мне и Пашке говорит: «возьмите кошёлки и сходите за клюквой на Скитову низину у Новотухлого болота». Мы и рады стараться, лишь бы моркву не копать. Пришли, собираем… Как полкошёлки у Пашки набралось его приспичило…

– Так, так, что-то подобное уже было, – я попытался остановить вошедшего в раж истребителя зверей, где-то о поносе проскакивало.

– Нет, это другой случай, совсем не похожий. И только мой напарник отмаялся – меня прихватило. Не перебивайте! По глазам вижу, вам не нравится жоповыделительная тематика, но без неё – никуда, рассказ не получится. Присел, на плечо рука ложится. Ну думаю Пашка сволочь, напугать решил. Спокойно оборачиваюсь – медведь. Я как заору, да бечь от него. Оборачиваюсь, он от меня драпает, а брызжет из него, больше, чем из меня. Брюки спущены ниже колен, но Пашку я легко обогнал.

– Погоди, – осадил его Николай, – как ты в спущенных штанах мог вообще бежать?

– Ещё как бежал, не обращая внимания на одежду и сугробы.

Мои глаза расширились вдвое:

– Какие сугробы? Сколько снега было?

– По колено

– Да что за чушь! Ты говорил, что бабка морковь выкапывала…

Пристыдить Бориса было практически невозможно:

– Не перебивайте меня, я же просил, забыть могу, когда волнуюсь… Значит падаю в снег…

Да что вы такими глазами на меня уставились? Морковь у нас всегда под снегом до весны копают, успокойтесь.

Мы-то спокойны, – ответил Коля, – медведь почему не в берлоге, и вы почему не на лыжах? Каждый раз у тебя то перелётные индюки, то перебеглые страусы…

– Зачем ты придираешься ко мне? Я рассказываю чётко, грамотно, как на уроке… Драпаем мы значит, оглянулись – нет медведя. Остановились, штаны почистили. Оба, оба прочистили, предваряю ехидные вопросы. Переглянулись, потихоньку тронулись по следам косолапого. Лежит он в метрах ста пятидесяти, мёртвый, от страха видать загнулся…

– Конечно – согласился Коля – насмотрелся, как ты дрищешь…

– Без намёков. Медведь матёрый – шатун. Он незадолго до того задрал козла в сарае и жену участкового. Обоих насмерть. А салат мне сделай двойной.

Это он прокричал повару. Молодец, городит, а бдительность не теряет. Остаток истории с тремя трупами (козёл, жена участкового, сам медведь) мы дослушивали в беседке нашего отряда: