Сказки Белой Горы. Часть II

В последнюю октябрьскую пятницу, отрядник переусердствовал и стряс Костю Фрица с верхнего яруса. Фриц очнулся на полу с хорошей семисантиметровой трещиной. Вечером понедельника он вышел из больницы с изящными блестящими скобами, украшающими правую часть черепной коробки. В отношении туалета отряда изменений нет целых два года. Сто двадцать человек довольствуются двумя писсуарами и двумя унитазами, точнее сказать двумя армейскими «очками». Туалетные странствия по чужим баракам приобрели широкий размах, тем более что в нашем умывальнике редко течёт вода изо всех трёх кранов, чаще она сочится из одного. Крепка система. Администрация делает вид, что всё в полном порядке… Из здания пожарки на скорую руку соорудили госпиталёк для COVID, а случись пожар… ах да, пожары в таком случае признаются нежелательными, а то и вовсе запрещёнными.

Доблестные бдители основ ходят растерянными героями – накрыли злостную банду при ПТУ из двух человек. Один занимался, кроме преподавания, профессиональной литературой, второй – распечатывал тексты. Состава преступления обнаружить не удалось, как и связи между собой пресловутой пары. Один перепечатывал лучшие образцы русской литературы для себя и товарищей, другой, пятый десяток лет творил эту литературу…

Новости последних дней сводятся к двум всемирно-истерическим событиям – битва за президентский пост в США с нагнетанием необыкновенного накала страстей и припадочной паранойе с коронавирусом (но даже робкого писка нет о положении с болезнью в Китае).

Президент примчался в Питер, чтобы лично присутствовать при вводе в строй дизель-электрического ледокола. Это подаётся как событие мирового масштаба. Во время передачи выяснилось, что число круизных (!) кают втрое превышает численность экипажа. Ничего себе прогресс – круизные ледоколы появились, то-то попрёт турист в нашу Арктику! Могучее судно носит имя «Виктор Черномырдин». Сильно мёрзший президент (было заметно зрителям), славил и расточал льстивую патоку в честь нелепого бывшего премьер-министра, с успехом угробящего экономику за пять лет руления хозяйством. Он, по словам главы государства, и выдающимся деятелем был, и прозорливым, и, чуть ли не великим стратегом, а уж златоустом… Кто? Косноязычный ворюга, с жуликоватыми повадками колхозного завсклада… По президентским словам, он всему научился у выдающегося предшественника. Тогда понятно, почему дела в экономике столь плачевны…

На утренней проверке Кучак злорадствовал:

– Ну что, вытурили тебя из ПТУ? Я предупреждал, – ты же политический элемент – смутьян Смутьянович Гусь-Нахальный. Кто станет терпеть такого преподавателя?

Я поддакивал улыбаясь. Ничего, кроме практических знаний по сборке схем управления различных станков и оборудования, я студентам не предоставлял.

Критиковал Александр Васильевич недолго. Стоило мне обозвать Поклоном Поклоновичем Полупансионовым своего приятеля, как он моментально успокоился и выкинул белый флаг в виде тульского пряника. Пришлось и мне подсуетиться – выставить ведёрко черничного варенья. Необъяснимое внутреннее чутьё, не подводящее никогда, подсказывало, что надо торопиться. Я выбрал кусок хлеба потоньше (так варенье, точнее бутерброд гораздо вкуснее), и принялся усиленно уминать его, в прихлёбку с кофе. Когда Кучак вальяжно и лениво начал намазывать на хлеб свою долю, с моей порцией было покончено, а загораживая свет из окна, появилась и замерла физиономия Бори. Он с полминуты играл на уровне маститого артиста сельской сцены отсутствующий вид.

Резким движением пришлось засунуть пряник под подушку (до ларька ещё долго). Александр Васильевич, как водится в критической ситуации, растерялся, повернул бутерброд на ребро и стал, как ему казалось, незаметно запихивать его в правый, дальний от подсмотрщика карман, нещадно пачкая постель черникой. Для полноты счастья, сзади Бориса выглянул только что подошедший Николай:

– Ага, запасы ховаете (прячете) по углам?

Он ляпнул шутки ради, ничего не подозревая о процессе прятания.

Кучак покраснел и тяжело задышал. В итоге виновным был объявлен, как ни странно, я …

Пришлось увести обоих визитёров на свою половину, где Борис умудрился ввинтить очередную полуохотничью повестуху:

– Пока дед-Толстолобик (оригинально!) слизывает сладости с простыни, я вам расскажу о морковном случае. Пошёл ваш покорный слуга на охоту…

– За морковью, – вставил Коля, – тырить её на чужом участке.