Сказки Белой Горы. Часть II

– Что значит где? У нас в Новомосковске. А что касается прозвища, думаю, в стране тысячи наберутся подобных. Кого, кого, а мастеров в России издавна хватает.

– Так, понятно, не тот. Тогда другой вопрос: как называют жителей Новомосковска?

– Элементарно – новомосковцы.

– А женщины?

Андрей задумался:

– Не знаю, не рассуждал по такому поводу. Пожалуй подойдёт – новомосквички, другие звучат бормотливо и не больно складно.

Тут же задумался я и, согласился:

– Пожалуй, ты прав, звучит красиво и современно, надо будет запомнить. Кстати, куда делся твой приятель – преподобный Мук?

– Ты не следишь за событиями. Мук давно расхаживает по московским улицам, месяц назад освободился. И никакой он не преподобный.

– Так звучит красивее.

– Разве что… Сбиваешь ты меня. О чём я хотел сказать?

– Не о чем, а о ком.

– Ах да, вспомнил. Через каких-то свах, сестра Коли вышла на кандидатку в жены. Она съездила, посмотрела, пообщалась с перезрелой девицей. Друг другу они понравились, обменялись номерами телефонов и стали регулярно перезваниваться. Как-то сестра втянула Колю в свою телефонную болтовню (якобы требуется квалифицированная консультация). Тот развесил уши и не заметил, как его втянули в предбрачное знакомство. Осознал он чуть позднее и принесся как вихрь ко мне за советом. Я одобрил: давно пора. Загвоздка заключалась в том, что они никогда не видели друг друга. Пригласить к себе мастер постеснялся, но предложение навестить даму на её территории принял. Девица жила в районе двадцать пятого квартала, на улице Чапаева, что недалеко от автовокзала и гостиницы «Россия». Если передвигаться неторопливым шагом, минут восемь ходьбы.

Коля решительно смотался в магазин и вернулся с тремя бутылками водки. Я ему говорю: «Не крутовато ли начинаешь знакомство?» А он мне: «Со страху взял, бес попутал, но мы по стаканчику, не больше, потом пойду».

Опрокинул он стакан, расхрабрился и ещё два подряд, без остановки. До встречи полтора часа. Мастер время даром не терял, допил две бутылки, а от третьей остатки (граммов четыреста досталось мне). За пол часа до выхода ударился в пляс и, стало понятно, – дело срывается. Коля маленько поскакал, попел заплетающимся языком неопределяемые на слух песни и, с грохотом рухнул на диван. Что делать? Будь я совершенно трезв, глядишь, путное в голову залетело бы. Сдуру решил исправить положение: поприличнее оделся и … пошёл извиняться за друга. Купил дешевенький букетик, как сейчас помню, долго торговался, и продавщица завернула брак с поломанными стеблями. Шел, особо не волновался, только у двери малость оробел, интуитивно почувствовал нечто, и тепло стало растекаться по груди…

Язык чешется пересказать атмосферу встречи, но лучше не стоит, постараюсь без лишних эмоций. Звоню. Выходит, красавица брюнетка в жёлто-красном пеньюаре… Выше меня сантиметров на пять. Пока я растерянно мычал, она втянула меня за руку в квартиру. Понимая, что совершится непоправимое, сказал про себя:» Эх, будь что будет» и остался до утра.

С полминуты стояла тишина, которую я нарушил каверзным вопросом:

– А в чём суть подвига? По-моему, это обычные шашни по пьяни.

Андрей возразил с романтической задумчивостью:

– Не торопись испохабить рассказ. Рита (мысленно я стал называть её королева Марго) оказалась замечательным человеком. Подвиг был.

Я съехидничал:

– Постельно-прикладной?

– Да не в этом дело. Понравилась она мне жутко, но загвоздка в том, что называла она меня всю ночь Колей… Следующим вечером (не мог я не прийти) с повинной головой сознался, что выдал себя за другого, был прощён. Дело шло к свадьбе, но тут меня посадили…

– Посыпались вопросы от слушателей:

– Ну как, ждёт она тебя?

– Ты вроде сам высокий. Какой же рост у неё?

Андрей спокойно осадил любопытных:

– Подробности вас не касаются, оставим за скобками.

Чтобы сгладить неловкость, пришлось отвлечь внимание:

– Вы знаете, есть крайне интересный факт времён войны: 27 января 1944 года советские войска полностью сняли блокаду Ленинграда. В честь знаменательного события решили произвести салют, но людей, как часто у нас водится не оповестили. Народа набралось много. Едва послышались залпы – все как один упали на землю и, только увидев сверкающие огни, поняли в чём дело и закричали ура.

… В итоговой новостной программе, пропагандист-ведущий Киселев, утвердительно заявил, что мы должны уважать свою историю, какой бы тяжелой она не была. Полная подмена понятий, передёргивание смысла. Мы должны помнить историю, это точно, а уж уважать – только по заслугам. С чего бы нам уважать историю алкоголика Ельцина, вора, провокатора и врага – Чубайса, прощелыги с предательской душонкой – Горбачева? Почитают то, что подлежит почтению…

Сосед Кучака по палате, Леня Яровой, заслал к нам вестового Тузика, с целью выяснить: не поможет ли адвокат с воли его освобождению? Мы пошли к интересанту вдвоём с Александром Васильевичем, ибо, Тузик больше трёх слов подряд не запоминал и, в качестве переносчика информации никуда не годился, зато заразу разносил по баракам лихо.