Сказки Белой Горы. Часть II

Андижанец принялся бурно жестикулировать, выражая свои эмоции, даже скинул шапку, показывая, как у него кипят мозги. Пришлось успокоить:

– Ладно, ладно – пошутил, не психуй.

– Ты думаешь я не знаю самолёты? У нас в Ташкенте их делают.

Он прав, есть там авиационный завод. Я делаю сугубо серьёзное лицо и несу фантастическую чушь:

– Правильно, только ваши самолёты на авиационном керосине летают, а в России их много различных видов. Тяжелые бомбардировщики, например, на угле. Есть даже специальная школа кочегаров в городе Топкино. Выпускники уголь в печку закидывают, что твой экскаватор. Ты где служил?

– В стройбате, а Амурской области. Ох, холодно зимой в тех краях.

– Значит с лопатой знаком. Можно сказать готовый бомбардировочный кочегар. Одна загвоздка, даже две: ты не гражданин России и возраст у тебя неподходящий.

– Я ещё не пенсионер – Мурад принял молодцевато-бравый вид.

– Тебе пятьдесят семь лет, а из армии гонят таких стариков даже в генеральском звании, а уж об истопниках и речи нет. Ты не думай, что кочегар только котлы паровые в самолёте топит, он, когда бомбы и ракеты заканчиваются, горящий уголь на врагов сбрасывает, причём в большом количестве, для возникновения массовых пожаров…

Популярность Кучака стала понятна, когда он возвратился на Белую Гору. Уже две недели Александр Васильевич пребывает в карантине, подогреваемый (снабжаемый продуктами и другими необходимыми вещами) сразу тремя бараками. Это внушает ему оптимизм и веру в себя и окружающих.

10 февраля он торжественно вернулся в отряд. Встретили его, разумеется, с триумфом, как победителя, по крайней мере победителя болезни.

Кучак рассказал, как он, инфарктник, лежал в полубессознательном состоянии, прикованный наручниками к кровати, а четыре вооруженных мордоворота сидели рядом, охраняя его одного. Зачем разыгрывать фарс, денег что ли в ФСИНе с избытком? Почему же тогда руководство колонии регулярно жалуется на нехватку средств. Далеко за примерами ходить не надо: два года отряд в сто двадцать человек бедствовал, обходясь двумя унитазами и тремя кранами. Через пару лет (всего-то) проблему решили, но, разумеется, не за счёт ФСИНа, а за счёт благотворительности, как решаются здесь почти все видя ремонта. На данный момент колония пару месяцев сидит на голодном водяном пайке, из-за сгоревшего электродвигателя насосной станции. Проблем почти нет в столовой и нижнем секторе. Зато на третьем этаже нового корпуса, можно спокойно умыться лишь по ночам. Видимо, экономика ФСИН непременно рухнет при покупке скромной мощности движка…

В гниловатое время – чудноватые новости: предложено выдавать особый вид кредита – на судебные издержки. В выигрыше опять только банки. Но это не всё: решено (в который уже раз) перенести перепись населения. Опять чего-то испугались. Для того, чтобы знать сколько в стране народа, есть ЗАГСы, паспортные столы, налоговая инспекция, школы, Пенсионный фонд и разные управляющие компании. Достаточно сравнить данные. Переписчики и так не станут обходить бомжей и беспризорников. Выходит, властям цифры известны, но озвучивать их они не решаются. Есть предложение, что перепись покажет жуткую картину. Например: реальную продолжительность жизни, а она явно противоречит официальной статистике, т.е. может спровоцировать отмену гнилой пенсионной реформы…

Как-то февральским вечером, прослышав о том, что я собираю героические истории, ко мне примчались аж пять повествователей сразу и наперебой принялись излагать различные, в основном дурацкие происшествия. Первый рассказчик, здоровенный детина по прозвищу Кувалдомер, захлёбываясь от избытка чувств, вспомнил об избиении полицейского капитана из соседнего подъезда, когда тот возвращался поздним вечером домой, в изрядно подпитом состоянии. Пьянь-служака попал в травматологию, а супостату-побивцу Кувалдомеру за это ничего не было (капитан не распознал его спьяну).

Второй сказитель вспомнил случай, когда он отобрал сотовый телефон у помощника мэра города Клинцы Брянской области.

Пришлось маленько тормознуть доброхотов-летосказцев:

– Ребята! Мне подвиги нужны, а вы какие-то сомнительные делишки подсовываете. Скажем ты, Кувалдомер, дал бы пинка Фёдору Емельяненко и остался жив – вот это был бы настоящий подвиг. Кстати, помощник мэрский здоровый был?

– Ну, как сказать, упитанная баба.

– Тьфу, нечем тут гордится.

Повествачи разочарованно переглянулись. Двое решили отказаться от обнародования эпизодов жизни, но пятый, с воодушевлением пересказал сомнительный, с точки зрения героики, эпизод:

– Моего приятеля Колю, по прозванию Мастер, очень долго не удавалось женить. Он работал токарем, причём на трёх станках сразу. Точил разные детали не каждый день, в мастерской его загружали работой не слишком часто. По любому поводу он вставлял в речь станочные термины: трензель, гитара, суппорт, задняя бабка, лимб и т.д., за что и был прозван Мастером.

– А где происходит действие? – я заинтересовался – Уж больно напоминает моего земляка с соседней улицы.

Андрей (рассказчик) удивился: