Сказки Бурого Медведя

Совсем Мешок холопов в бараний рог согнул. Никто ему слова не говорит, хоть что он и его люди делают. Еды только чтобы холопы с голоду не мёрли даёт, да и та — одна тухлятина. Работа от зари до зари, да не только мужиков, как оно от века положено, а и баб на работу стал гонять! Совсем дома люди бывать перестали, только на ночь без рук без ног на лавки валились. Всё больше и больше Мешок по сторонам поглядывал. Всё больше и больше на Доменки зарился. Через год леса вокруг почти совсем не осталось. Продавать скоро нечего станет. И всё больше Мешок задумывался, как руду Топлюгину заполучить. Да дело не так поставить, как у Веша да Крицы, а с размахом! Чтобы железо отсюда рекою текло! А все мастера-рудознатцы у него, Мешка, в рабах были.

Холопы, к старцу чёрному в храм приходя, всё спрашивали: как, мол, бог допустил, чтобы такие упыри власть взяли? Да как терпеть такие издевательства можно? На что старец им отвечал:

— Бог наш за вас терпел, теперь ваша очередь за грехи ваши пострадать. Да и не очень плохи нынешние хозяева, вон храм новый построили. Такого аж до самого стольного града нет. Бога нашего уважают. А что телесно вас мучают, так это для вашей же пользы! После мучений таких вы прямиком в сад небесный и отправитесь!

Слушали его мужики, головами качали. А что им делать ещё осталось? Вроде пора за вилы браться, да приказа нет. А кто его теперь, приказ тот, даст? Барин, что ли, сам на себя? Нет, будем ждать, когда чёрный старец на святую войну идти знак подаст. Так и решили мужики.

В округе же стали изменения происходить, да всё не к лучшему. Как лес вырубили, так речка обмелела, а потом и вовсе высохла. Колодцы опустели, родники иссякли, и настала сушь на земле Мешковой. Только ему-то что, он воды найдёт, а вот холопам совсем тяжко пришлось. Что такое пара кружек в день? Дети плачут, жёны сухомятку готовят, а какой с неё, с сухомятки, прок?

Всеслав над холопами сжалился, дождя наслал, а дождики-то, они тоже знают где поливать. Чего над пустыней литься, коли рядом нормальный лес стоит? Вот над лесами и пролились, усадьбе опять ничего не оставив.

Мешок тем временем думу думал. Нет, не о том, как усадьбу свою из беды выручить, а о том, где денег на домницы да рабов, которые на них спину гнуть будут, взять. Деньги-то в мешке у него были, чай, полон — набит до отказа, но то свои. А надо, чтобы на чужие это сделано было! Иначе какой он хазарин, если свои тратить будет?

Думал он, думал, и удумал. Собрал холопов и сказал:

— Палажьений сейчас тяжкий, сами видите! Патаму, дениг срочна нада! Патаму, кто до завтре долги не атдаст, того самого прадавать буду, или из семьи каго. А штоби не сбежаль ви, с сего дни кандалы носить будите. Кузнец вам их наденит, за работу и жьелезо, что на ваши кандалы пашло, патом расчитаитись! Я добрий — в долг дам!

Возмутились холопы, да чёрный старец на святую войну не поднимает, значит, не время ещё, делать нечего, встали в очередь к кузнецу, он им кандалы на ногах и заклепал. А на следующий день в усадьбе ор стоял и плач великий. Согнали хазары холопов на площади, и так как никто долга заплатить не смог — а как его заплатишь, коли сами в рогоже едва срам прикрывающей ходят — стали отбирать, кого на продажу вести. Само собой, девок помоложе, мужиков посильнее, даже детей старше десяти лет не пожалели. Большой караван набрали и довольные повели на торг. Оглянулись холопы вокруг, а народа-то почти половины нет!

— Что же ты, барин, делаешь, кто у тебя работать-то будет? — спросили не понимающие ничего холопы.

— Как като? — отвечал им Мешок. — Рабы. Я на каждий ваша девка десят васточных рабов куплю!

— А тогда зачем наших мужиков продаёшь? Они ведь тоже работать могут.

— Ви тута свои фсем кито вакруг жьивут. Патаму, в любой время сбежат могете. А васточный рабы не сваи тута, они ни сбегут. Патаму ви мине ни нужни сафсем. Но я доприй, патаму, фисем кито осталси, палавина долга пращаю!

Пригорюнились холопы — похоже, всем неволя предстоит. Пошли они, кандалами звеня, к старцу чёрному. Стали его вопросами донимать — чего, мол, народ на войну не поднимаешь? Почему паству свою на продажу отдал? Вот привезут тебе рабов восточных, так и тебя совсем заменят, на восточного кого, а нам тогда тоже другую веру принимать? А чёрный старец на все вопросы один ответ говорит:

— За грехи наши! Вот настанет время, и всё с помощью Божьей наладится.

Разошлись мужики, а старец чёрный к Мешку пошёл.

— Ты, барин, чего-то тут не то делаешь. Такты всю мою паству продашь с потрохами!

— Ай, не зуди, старик! Паривизу я тибе нових рабов, окрутишь их как тиби нада, и будит у тиби новия паства! Ти ошен полезиний! Ти рабов делиишь! Васточни раби на сдешних бабах женитси, другая народа будит. Ти иха на путь кароши наставишь, кароши раби будит.

Подумал-подумал чёрный старец, да и не стал дальше спорить. Какая ему разница, какие люди у него в приходе будут?