Сказки Бурого Медведя

— То всё не то, — наставительно проговорил отец Патон. — Это ест варварская каракуля. Она богу непонятна. Нужна правильная грамота. По ней весь умний страни живут, а у вас её пока не знать. Ви первии будете!

Подивились братья, что всемогущий бог таких простых вещей как руны не знает, да мысли свои при себе оставили. Мало ли чего на свете бывает, а обидишь учителя ненароком, прогонит ещё. А письмо что, два знаем, так и третье осилим — невелика наука.

Так и началась у них учёба. Говорили им святые отцы одну букву, и братья за работой должны были её целый день повторять, чтобы в голову она въелась как сажа в дерево. Так и повторяли с утра до вечера, пока их руки над разными узорами трудились. А дома перед родителями хвастались новыми знаниями. Калина за них радовалась, а Охлуп дивился:

— Так вы все наши буквы за пять дён выучили, а их гораздо больше, чем заморских.

— Так-то наше письмо, а это богово. На нём сам бог пишет! Нешто его можно на скорую руку изучать?

Аккурат к концу алфавита и младшие, Ясна с Мальком, от деда вернулись. Тут им всё и поведали. Ясна удаче братьев порадовалась да своими делами занялась, знамо дело — на кой девке наука? А Малёк загорелся новые знания постичь. Пока ещё Дуб его учить станет, а тут вот они знания, под боком. Просил братьев и его пристроить, хотя бы рядом у стеночки в уголке посидеть. Может, что и уразумеет. Спросили они у святых отцов, нельзя ли, мол, и братца науке учить? Уж дюже способный малец, хоть и мал годами. Те сказали, что хоть всех приводите, мы рады будем. Только сестру нельзя. Ибо женщина есть существо нечистое и вмещает в себе все грехи человеческие, а потому она и зовётся сосудом греха!

Опять братья дивились — как это мать, их родившая, может нечистой быть? Да вот Яська-то наукой боговой не заинтересовалась, значит правы отцы святые… С тех пор они на женщин свысока смотреть стали. И начали их считать существами тёмными да греховными.

Малёк теперь тоже на занятия ходил. А пока буквы учил, промежду делом и полы помоет, и дров наколет, и ещё множество дел переделает.

Из хоромины, что братья с Охлупом поставили, уже целый храм получился, и начал туда понемногу народ приходить да святых отцов слушать. А те им про древо да бога рассказывали, чудеса на глазах творили. Народ дивился, головами качал, и всё больше и больше людей в храм приходило. Кому дело поправить, кому здоровье. Свои Боги не дали, так может, чужие помогут? И уже вроде помогли кому-то. То один, то другой заявлял, что выручило их сломанное древо. Исполнились чаянья их, как есть исполнились! Сам князь в город приехал смотреть, как тут новая вера распространяется. Вся старшая дружина у него уже сломанному древу поклонялась, да и из младшей многие. Остался доволен князь деяниями просветителей своих, ещё злата дал, чтобы целое подворье построить, с тыном, башнями, складами, да ещё чего там святым отцам надо будет. Часть дружины им оставил, на всякий случай, чтобы не обидел кто, да велел свою храмовую стражу набрать, дабы волю сломанного древа блюсти.

Построили пастыри чёрные тын большой с башнями, себе хоромы высокие, бараки для работников и холопов, подвал пытошный да темницу рядом с ним. Как же без таких нужных вещей истинную веру неразумным привить? А также школу и больницу.