Сказки Дальнего леса

Медвежонок не успел ответить. Едва горевший огонек костра в очаге ветхого шалаша старухи неожиданно вспыхнул таким ярким пламенем, что собеседники отпрянули назад. Из огромных языков пламени появился человек в черном плаще. Это был Магистр…

* * *

На этом заканчивается сказка о Черном колодце.

Голубая лента

Время – самое загадочное, что есть в мире. Никто не знает, откуда оно появляется и куда исчезает. Взрослые только придумали календари и разные виды часов, чтобы они показывали время. Наивреднейшие из них – будильники. Они выбирают такие неподходящие моменты, чтобы прерывать интересные сны и выгонять бедных детей из теплых постелей в темное холодное утро. Надеюсь, что сейчас у нас есть достаточно времени в запасе, и мы можем открыть книгу на той самой странице, где медвежонок Ме́ня избежал плена в Черном колодце, но опять встретился с Магистром.

Языки пламени неожиданно вспыхнувшего с новой силой костра, казалось, ластились к черной фигуре загадочного человека. Они лизали его сапоги и длинные полы плаща, не нанося никакого вреда, потом скользили вверх, как бы создавая огненную оболочку вокруг него. Обладатель черного плаща не горел, а скрывался за горячими языками пламени. Очевидно, он имел какую-то власть над огнем, и тот служил ему, ограждая от всего окружающего. Все произошло так стремительно, что медвежонок даже не успел заметить, как это случилось. От неожиданности он плеснул горячим чаем из кружки на свою лапу. Чтобы не обжечься, Ме́ня вскочил, пытаясь стряхнуть с себя дымящийся напиток. Один из языков пламени, обвивавшийся вокруг черного плаща, метнулся в сторону медвежонка, превратившись в острие яркого луча, которое, подобно стреле, было направлено в сердце Ме́ни. Тому стало так страшно, что захотелось закрыть глаза и позвать на помощь маму, но времени на это не было. Нужно было защищаться.

Ме́ня плеснул остатками горячего чая навстречу летящей опасности. Но жидкость лишь с шипением обратилось в облачко пара. В следующий миг огненная стрела попала в кружку. И тут произошло неожиданное. Начищенная до блеска поверхность, подобно зеркалу, отразила луч, и он полетел обратно к Магистру. Ударившись о невидимую преграду около черного плаща, луч развернулся в сторону медвежонка. При этом к нему присоединилось еще несколько языков пламени, окружавших Магистра. Этот удар был намного сильнее первого, но он опять угодил в кружку. При этом медвежонок отлетел на шаг назад, а луч метнулся обратно. Отразившись от Магистра, луч опять усилился новыми языками пламени и направился в сторону медвежонка. Впрочем, это был уже не луч, а сноп яркого света побольше любой кружки. И несдобровать бы Ме́не от встречи с ним, да только в нескольких сантиметрах от него поток энергии, подобный молнии, столкнулся с круглым предметом, начищенным до зеркального блеска.

Это старуха метнула крышку от медного котелка, в котором готовился чай. Как послушный солнечный зайчик, сноп ослепительного света отразился в сторону. Правда, в этот раз он встретился с зеркальной поверхностью под другим углом и отлетел в стенку шалаша, который вспыхнул в одно мгновение. Сила этой молнии была так велика, что, несмотря на ливень, шалаш сгорел в секунду, а потоки воды устремились на костер и погасили его. Вместе с последними языками пламени исчез и Магистр.

Все произошло так стремительно, что медвежонок и старуха лишь переглянулись, чтобы удостовериться, что это им не померещилось. И только дымящиеся головешки от шалаша да черное пятно на месте костра опровергали их сомнения.

– С тобой не соскучишься, милок.

– Да я это, лапу обжег, – попытался оправдаться медвежонок.

– Скажи спасибо, что в живых остался.

– И кружка Ваша…

– Оставь. Нам нужно сматываться. Он сейчас сюда кого-нибудь пришлет.

– Кого?

– Да слуг у него хватает.

– А как же Ваш шалаш?

– Новый сделаю. Пойдем.

– Может, кастрюльку возьмем? Правда, от крышки ничего не осталось.

– Идем же.

И старуха заторопилась прочь, увлекая за собой медвежонка. Ме́ня с сожалением оглядывался на остатки былого пристанища старухи. Он еще не понимал до конца происходящее, но бросать добро, даже чужое, ему было жалко. Медведица Тамара всегда учила его бережно относиться к любым вещам, особенно к жилищу. Чтобы как-то загладить свою вину за потерянный дом старухи, он промямлил:

– А ловко Вы его крышкой…

– Это ты мне лучше скажи, кто тебя научил с его огнем так управляться.

– Никто меня не учил. Оно само…

– Ме́ня, ты либо хитрец, каких свет не видывал, либо я ничего не понимаю.

– Я тоже ничего не понимаю.

– А почему Магистр исчез? Он что, дождя испугался? Что-то я его прежде с зонтиком ни разу не видела.

– Почем я знаю. Я и мужика-то этого в плаще первый раз вижу.

– Да кто ты такой, чтобы Магистра мужиком обзывать?