Сказки долгой ночи (СИ)

========== Часть 1 ==========

Когда растает последний лёд,

Распустится первый лист,

И ветер зимние сны унесёт

От тёмных очей земли,

Когда в небесах рассмеётся вдруг

Серебряная гроза

И криками птиц отзовётся юг —

Тогда я вернусь назад …

Иллет.

Полуденный зной, изливаясь с небес, обтекал крыши домов, башни и стены Красного замка, стелился по извилистым улочкам и пустынным площадям. Жара, поглотив огромный город, наполнила всё вокруг вязкой, тягучей тишиной, в которой не было ни шума толпы, ни людского говора, ни пения птиц. Ничего, кроме тихого шёпота прибоя. Набегавший с моря ветерок лениво раскачивал шторы и поникшие ветви деревьев, что росли в саду. Воздух был напоён ароматами роз и жасмина, к которому примешивался дух кухни с её хлебом, пряностями и окороками, насаженными на вертелы.

— Вы уверены, лорд Бейлиш?

— Вы должны уехать, леди Санса, — голос Мизинца был столь же мягок и вкрадчив, как и зной, заполнявший всё вокруг. — Оставаться в столице небезопасно. Джоффри не из тех, кто так легко расстаётся со своими игрушками, а вы больше не его невеста.

Пальцы Сансы нервно теребили платочек, в то время, как её взгляд испуганно метался по кустам и тенистым аллеям, раскинувшимся внизу.

— Не думаю, что мой отъезд — это разумно, милорд…

— Это самое разумное, что вы можете сделать, поверьте мне! Мы отплывём на моём корабле, достигнем Белой Гавани, а там вас уже будут ждать люди вашей матушки и брата!

— Правда?

— Правда, леди Санса, правда…

Вместо Белой Гавани с её аккуратными белыми домиками, пропахшими рыбой и солью, «Пересмешник» бросил якорь там, где не было ни домиков, ни соли, ни рыбы. Зато было много белого снега.

— Мы надолго здесь? — зябко кутаясь в плащ, спросила Санса.

— Нет. Только починим мачту.

— А что с ней не так?

— Она надломилась во время шторма. Вон, видите? — рукой, затянутой в перчатку, Мизинец указывал вдаль, туда, где скукожившийся, словно от холода, пересмешник повторял заломы и изгибы присборенного паруса.

— Д-да,.. — неуверенно кивнула Санса силясь хоть что-то рассмотреть на внешне кажущейся крепкой деревянной опоре, растущей из сердца судна.

— Если не возражаете, я вас оставлю! — слегка склонив голову, Петир Бейлиш мягко улыбнулся. И назидательно добавил: — Только не вздумайте далеко уходить!

— В этом можете быть спокойны! — рассмеялась Санса — со всех сторон их окружала снежная гладь — девственная, ровная белизна. Не было никого — ни человека, ни зверя. Только их собственные следы там, где Санса и Мзинец сошли на берег. Такой же была и морозная свежесть, разлитая в воздухе — холодной, чистой, никем и ничем не тронутой…

Запрокинув голову, Санса смотрела в бескрайнее синее небо — такое спокойное, отрешённое и бесконечное. За её спиной рокотало Студёное море. Впереди сурово возвышались скалы, изборождённые вековыми морщинами.

Появившаяся, словно ниоткуда, белёсая дымка принесла с собой холод и тишину. Море перешло на шёпот. Солнце и небо подёрнулось молочной пеленой. В густом тумане, наползавшем с берега, исчезли и лодка, и «Пересмешник». Клубясь у самой земли, он окутывал всё вокруг. Не позволял дышать. Не давал шагнуть. Тащил обратно, подобно рыбацкой сети.

Чувствуя, как кровь стынет в жилах, Санса медленно оглянулась назад.

Там, где ещё совсем недавно был лишь снег, чёрными призраками стояли люди. Недвижимые. В лохмотьях. С костями, лишёнными плоти. На тощих лошадях с ногами-палками, растущими из позёмки.

Тот, чьё чело венчала шипастая корона, спешился и шагнул вперёд.

Серая, собранная в складки кожа. Тонкие серые губы. Серые наросты на голове, идущие по кругу. И синие глаза. Синие, яркие, нечеловеческие. И рука с серыми, когтистыми пальцами …

Потирая висок, Санса силилась понять, что случилось — и не понимала. Растерянно озираясь по сторонам, она с трудом поднялась на ноги.

Всё вокруг преобразилось — переливалось, искрилось, мерцало тысячами огоньков, словно кто-то рассыпал по снегу самоцветы. Редкие кусты были оплетены серебряным кружевом. Синий купол неба с одной стороны упирался в скалы, с другой — в бесконечный иссиня-чёрный океан. Парившее в нём солнце, хрустальным шаром медленно клонилось к горизонту.

— Прошу, прощения, должно быть, у меня закружилась голова, — неловко отряхивая с платья удивительный, пушистый снег, Санса обратилась к незнакомцу, стоявшему в паре шагов от неё. Он был столь же удивителен, как и всё вокруг. Худощавый, стройный, в странном чёрном камзоле, с тёмными волосами, которыми едва заметно играл лёгкий ветерок, делавший их похожими на корону. Но самыми невероятными были его глаза. Синие и искристые они взирали на Сансу с ледяным спокойствием.

— Прошу вас, сударыня, — протянув руку, удивительный незнакомец помог Сансе выбраться из сугроба. Голос его был низок и приятен на слух. И столь же странен, как и весь его облик: одеяние из чёрной, блестящей кожи, ножны, рукоять меча и пояс, с ломаным, непривычным глазу узором.

— Должно быть, я не расслышала, как вас зовут…

На робкий вопрос в ответ была тишина.

— Я — Олейна Сноу…