Сказки и легенды

Одежда пилигрима исчезла, и перед ней очутился осиянный ореолом ангел в небесно-голубом одеянии с золотыми крыльями за плечами. На этом она проснулась и, за отсутствием египетской сивиллы, сама, как могла, растолковала себе этот сон. Она нашла много общего между архангелом Рафаилом и прелестной Мелексалой и не сомневалась, что это принцесса явилась ей во сне в образе ангела. К тому же она рассудила, что без поддержки принцессы ее супруг вряд ли когда-нибудь избавился бы от рабства. Поскольку собственнику, потерявшему вещь, надлежит делиться с честным человеком, нашедшим ее, ибо он мог бы присвоить ее полностью, графиня уже не видела препятствий к тому, чтобы добровольно уступить половину своих супружеских прав. Щедро наградив за службу моряка, не нюхавшего моря, она послала его обратно в Италию и отправила с ним мужу формальное согласие на тройственный брачный союз.

Теперь графа беспокоило только одно, даст ли папа Григорий свое благословение на этот противоестественный брак и будет ли склонен разрешить переплавить форму, сущность и церемонию таинства брака в пользу графа. Ради этого им пришлось совершить паломничество из Венеции в Рим, где Мелексала торжественно отреклась от корана и была принята в лоно церкви. Святой отец до того обрадовался вновь обретенной душе, будто этим разрушил все царство антихриста или подчинил его власти римского трона, и по совершении обряда крещения, на котором ее сарацинское имя заменили ортодоксальным именем Анжелика, велел отслужить торжественную мессу в храме святого Петра. Граф Эрнст решил, что нужно использовать благоприятный момент, прежде чем омрачится хорошее настроение папы. Не откладывая, он подал свою брачную петицию верховному главе церкви, но получил отказ. Благочестие обладателя трона святого Петра было столь строгим, что брачный трилистник он считал более грубой ересью, чем троебожие.

Как ни очевидны были особые причины, приводимые графом, дабы побудить папу сделать для него исключение из общего закона о браке, ничто не помогло. На сей раз ему не удалось уговорить этого владыку примерной святости закрыть глаза своей совести и дать требуемое разрешение, что доставило графу много забот и огорчений.

Тем временем его хитроумный поверенный в делах, ловкий Курт, придумал верный способ, как графу обвенчаться с прекрасной новообращенной, чтобы ни папа, ни все достойное христианство не могли ни слова возразить против этого. Он только не отваживался сказать об этом графу, из опасения вызвать его гнев. Наконец он выбрал подходящий момент и обратился к нему со следующими словами:

— Дорогой господин, — сказал он, — не огорчайтесь чересчур упрямством папы. Если не удалось подойти к нему с одной стороны, то надо попытаться подойти с другой. Не одна тропинка ведет в лес. У святого отца слишком чувствительная совесть, и он не хочет разрешить вам иметь двух жен, но и у вас может быть такая же чувствительная совесть, хотя вы всего только мирянин. Совесть что плащ, он прикрывает наготу и притом еще имеет то удобство, что развевается по ветру. Теперь, когда ветер дует не в вашу сторону, вы должны вывернуть плащ наизнанку. Посмотрите, не состоите ли вы с графиней Оттилией в запрещенной для брака степени родства? А если это так, что легко можно выяснить, то, поскольку и у вас чувствительная совесть, я считаю, дело ваше в шляпе. Достаньте разводное письмо, и тогда кто может запретить вам жениться на девушке?

Граф слушал мудрого оруженосца до тех пор, пока смысл речи не дошел до его сознания. Тогда он коротко и ясно ответил ему двумя словами:

— Замолчи, негодяй!

И в тот же миг ловкий Курт очутился за дверью и растянулся на полу в поисках нескольких зубов, потерянных при таком поспешном перелете.

— О, мои прекрасные зубы, — воскликнул он за дверью, — вот награда за верную службу и усердие!

Этот монолог о зубах напомнил графу его сон.

— Ах, тот проклятый зуб, что я потерял во сне, — гневно воскликнул он, — причина всех моих невзгод!