Читаем Сказки и легенды Вьетнама полностью

Солнце и Луна нашли очень разумными слова Куая и перестали ссориться. Но через день Луна, снова терзаемая завистью, начала светить ночью с такой силой, что от жары пожелтели листья на деревьях, осыпались лепестки цветов, а травы и зерно на полях стали засыхать.

Куай, рассердившись, подошел к Солнцу и Луне, препиравшимся ещё пуще прежнего, и, взяв их за руки, развел в разные стороны, потому что, кроме собственных слов, они ничего не хотели слушать.

— Солнце занято своим делом, а Луна — своим, — сказал мальчик, — зачем же Луна завидует Солнцу, а людям из-за этого приходится терпеть лишения?

Луна ответила с раздражением:

— Люди почитают Солнце больше, чем меня, и я хочу унизить Солнце. Не твое это дело — поучать меня!

И, задрожав от злобы, Луна стала посылать на землю лучи еще горячей. Трава и деревья, цветы и рис — все засохло на земле. В ручьях не осталось ни капли воды. Куай, потеряв терпенье, закричал:

— Солнце должно слать на землю тепло, но что за безрассудная мысль у Луны — превзойти Солнце! Солнце делает то, что ему положено, почему же Луна все время злится и устраивает беспорядки! Нужно подумать и о людях, которые страдают из-за вас!

— Ах ты, маленький голый озорник, — набросилась Луна на Куая, — что это ты вздумал совать свой нос в дела Луны и Солнца! Пошел отсюда прочь!

И от злости Луна стала палить еще нещадней. Крики возмущения, слезы и стоны людей слились в один могучий звук и, как рокот морской волны, поднялись до самого неба. Куаю даже показалось, что он расслышал голос седовласого старика, упрекавшего Луну. Мальчик лежал в тени волшебного персикового дерева и, подперев руками лоб, думал, как помочь людям. Но вот Куай вскочил и побежал на лужайку.

— Почтенные светила, — запыхавшись, проговорил он, — вы все время ссоритесь между собой и, наверное, очень устали. Не хотите ли пойти прогуляться, чтобы немного отдохнуть и рассеяться? Если хотите, пойдемте к морю.

Солнце и Луна с радостью согласились. Следуя за Куаем, они подошли к берегу, покрытому золотым песком. Спокойно плескалось ярко-синее море. При виде его Солнце и Луна очень обрадовались. Куай в это время немного отстал, нагнулся и набрал полную пригоршню песка. Потом, воспользовавшись тем, что Солнце и Луна были заняты созерцанием морских волн, мальчик незаметно прокрался вперед и бросил песок прямо в лицо Луне. И лик Луны, до этого красный, как яркое пламя, начал постепенно светлеть и снова сделался спокойным и ласковым; жар, который исходил от Луны, также ослабел. Ночь снова стала прохладной. После этого Куай выбежал из небесных ворот, взобрался на ожидавшее его дерево и полетел обратно на землю. Он добрался до деревни, и первым, кого встретил, был седобородый старец в красной набедренной повязке.

— Ну что, рассказал ты Солнцу и Луне о том, как поймал тигра? — спросил старец Куая.

— Нет, не успел, Солнце и Луна все время только ссорились между собой.

И Куай рассказал, как из-за вражды Солнца и Луны чуть было не сгорело все на земле, как он бросил песок в лик Луны, чтобы умерить пыл упрямого светила. Выслушав Куая, старик засмеялся и, посадив мальчика себе на спину, вернулся с ним в деревню. Потом старик собрал всех крестьян и сказал им:

— Знайте все, что Куай спас нас от смерти. Солнце обжигало нас днем, а Луна ночью. Деревьям и травам, животным и людям — всему грозила гибель. Но Куай остудил свет Луны, теперь она снова стала холодной. Смотрите, растения оживают! И все это благодаря Куаю, это он погасил гнев Луны!

Спустилась ночь, а Куай — у него не было своего угла — вместе с седовласым старцем в красной набедренной повязке устроились на ночлег у ручья. Ночью на мир струилось прохладное сияние Луны, которая отражалась в журчащей воде, и мальчик удовлетворенно улыбался во сне.

А на следующий день Куай вернулся в дом хозяина. Тюа Ланг избил мальчика, жена Тюа Ланга долго бранила его за то, что он так надолго отлучался из дому. Однако, узнав, что Куай побывал на небе и даже утихомирил Луну, Тюа Ланг испугался. «Этот мальчишка, — размышлял он, — поймал тигра, он не побоялся даже Луны. Глядишь, придет день и он отберет у меня мои поля. Нужно дать ему такое поручение, которое он не сможет выполнить и погибнет».

Тюа Ланг слышал от людей, что в джунглях, там, где лианы сплетаются в непроходимую чащу, живет необычайно злой слон. Как только слон заметит человека, он тотчас же бросается на него и, обвив хоботом, поднимает и со страшной силой бросает на землю. Человек, конечно, тут же погибает. И Тюа Ланг решил немедленно исполнить свое намерение и послал Куая в лес, приказав ему нарвать лиан для постройки хижины, при этом он не позволил мальчику взять с собой даже палку.

Куай отправился в джунгли, между деревьями только мелькала его обнаженная фигурка. Не успел Куай сорвать несколько лиан, как появился злой слон. Мальчик очень испугался, но не решился бежать, так как знал, что убегать от слона опасно: он настигает жертву и убивает. Куай стоял и ждал.

— Эй, Куай, не имеющий ни отца, ни матери, зачем ты пришел в джунгли и почему стоишь здесь? — спросил слон.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Семь красавиц
Семь красавиц

"Семь красавиц" - четвертая поэма Низами из его бессмертной "Пятерицы" - значительно отличается от других поэм. В нее, наряду с описанием жизни и подвигов древнеиранского царя Бахрама, включены сказочные новеллы, рассказанные семью женами Бахрама -семью царевнами из семи стран света, живущими в семи дворцах, каждый из которых имеет свой цвет, соответствующий определенному дню недели. Символика и фантастические элементы новелл переплетаются с описаниями реальной действительности. Как и в других поэмах, Низами в "Семи красавицах" проповедует идеалы справедливости и добра.Поэма была заказана Низами правителем Мераги Аладдином Курпа-Арсланом (1174-1208). В поэме Низами возвращается к проблеме ответственности правителя за своих подданных. Быть носителем верховной власти, утверждает поэт, не означает проводить приятно время. Неограниченные права даны государю одновременно с его обязанностями по отношению к стране и подданным. Эта идея нашла художественное воплощение в описании жизни и подвигов Бахрама - Гура, его пиров и охот, во вставных новеллах.

Низами Гянджеви , Низами Гянджеви

Древневосточная литература / Мифы. Легенды. Эпос / Древние книги