Сказки из Тени, или Записки Пустоты

Явилась к Охотнику ушедшая волчица в своем человеческом обличье, и не было в ней ничего от смерти, боли, и хлада, и было полно ее обнаженное прекрасное тело жизни, и было полно оно тех внутренних и внешних красок, которые так дороги Охотнику в этом мире.

И показала она ему темный Дом, и темную комнату, и Тень Черного волка, на серой стене, тень, облеченную в плоть, и показала, как убить Зверя, и прикоснулась своими холодными алыми губами к правой щеке Охотника в прощальном поцелуе. И шепнула в его правое ухо, о том, чтобы не забыл, убив Зверя, открыть все двери… Так, мол, она, Бывшая Волчицей, хочет сделать ему, Охотнику, прощальный, и заслуженный трижды, подарок…

*

… и сделал он все в точности, как она и просила…

И встретился Охотник во второй раз с любовником волчицы, и взял из его рук серебряный клинок.

И убил Охотник собственными руками Зверя, Тень Черного волка, облеченную в плоть, и не было более в его сердце не печали не сожаления, не презрения ни к себе не к другим, а только пустота, так и не заполненная красками, о которых он мечтал с самого детства. Он молча взирал на свои ладони, в которые медленно впитывалась кровь Зверя, и видел что, те все так же остаются, бледны, так же как бледно его лицо, и вся прожитая до этого самого мгновения жизнь.

И заплакал Охотник, рухнув на грязный пол кухни, рядом с телом убитого им волка. И не было в том помещении света, лишь полыхала свечка алого парафина, и разбегались от нее вспугнутыми тараканами тысячи всяческих теней.

«Почему же это все так происходит», – думал про себя Охотник. «Зачем? Зачем я все это сделал? И что теперь, для чего жить, и как?»

И вспомнил он тут о последних словах волчицы, и начал открывать двери в той самой коммунальной квартире, в которой он убил Тень Черного волка, облеченную в плоть. Он открывал двери одна за другою… и был за теми дверьми настоящий свет, и не только свет.

За первой дверью была его жена, которую будет любить он до самого последнего мига собственной жизни.

За второю дверью – его еще не рожденные дети, мальчик и девочка. Он назовет сына Алексеем, в честь прадеда, а дочку Тамару, назовет в честь собственной матери его любимая и единственная жена.

За третью дверью были их будущие совместные вечера, поездки за город, отпуска у моря, и зимние катания на лыжах в еловом лесу.

А за четвертой дверью, было его истинное призвание….. но нам это знать совсем не обязательно, ведь это его сугубо внутреннее личное дело, его заслуженная судьба, его взлелеянные, долгожданные краски, ярчайшие краски этого Мира.

Удачи тебе, Охотник…

9

Сегодня я проснулся с таким чувством, что наконец-то все будет хорошо. Кажется, кто-то незримый шепнул мне эту сомнительную истину во время сна, прямо в правое ухо.

Конечно же, ведь это воскресение, и мне не нужно на работу.

Надо только съездить в соседний город, навестить тетку. Ее дочь, и моя двоюродная сестра совершенно недавно произвела на свет замечательного пупса, девочку с библейским именем Мария, которую про себя я уже называл, просто Машка, и думал о том: «Какая она, эта только что родившаяся малышка… И, как это быть – Матерью, или Отцом…, ведь это навсегда, это такой долгий путь…»

*

Кому-то не нравятся долгие дороги, а я люблю ездить на электричках и поездах дальнего следования.

Под равномерное перестукивание колес, так приятно отдаваться дорожным сновидениям, думать о чем угодно душе, рассматривать в окна те части это самого мира, которые возможно ты никогда не отметишь своим собственным присутствием, ты никогда не узнаешь о людях живущих на этих землях, а они о тебе.

И зачем им о тебе что-то знать. А тебе о них?

Ведь Мир так велик, что все равно как бы не хотелось, не получится быть везде, и ты воспринимаешь это как должное, как суть вещей.

Но ведь безграничность этого мира, это и твоя безграничность. Ты не можешь видеть и быть везде. Но ты можешь чувствовать этот мир, открывая и закрывая глаза. Кажется, я повторяюсь, но так хочется, чтобы и Ты научился, чувствуя – быть, и видеть все краски мира, забыв о Серых землях, мыслях, и стенах, которыми отгораживают себя, те кто, не верят, что за видимостью их привычного взгляда, таится Космос и Хаос невообразимых просторов, овеянных шорохами прибрежных волн, бездонного ветра в пропастях Гималайских гор, спиральных галактик, посреди – Ничто, и таких близких их духу сердец.