Сказки Китая

Лун-ван решил, что ему удалось провести Фуси, и, радостный, вместе со своим министром-черепахой отправился обратно. А Фуси тоже забрал своих детей и внуков и к себе пошел. Вернулся домой, стал думать, как без рук рыбу ловить. Думал весь вечер, на другой день до самого обеда думал — все не мог ничего придумать. После обеда улегся он под деревом, стал в небо глядеть да думать.

Видит, между двумя ветками паук паутину плетет. Слева нить пропустит, справа нить продернет, вот и готова круглая сеть. Закончил паук свое дело, отбежал в уголок, спрятался. Вскоре летавшие поодаль комарики да мухи все в сеть попали. Тогда паук спокойно вылез из своего уголка и принялся за еду.

А Фуси, когда он глядел, как паук плел свою сеть, вдруг осенило. Он побежал в горы, отыскал лианы и свил из них веревку. Потом, словно паук, плетущий паутину, сделал грубую сеть. После этого он срубил две палки, смастерил из них крестовину, привязал к ней сеть, потом приделал к крестовине длинный шест, и все было готово. Он отнес снасть к реке и опустил в воду. Фуси стоял на берегу и тихонько ждал. Прошло немного времени. Фуси потянул сеть вверх, — ай-я! — в сети трепыхались и прыгали рыбы. Способ этот и впрямь оказался удачным. Рыбы попалось в сети куда больше, чем когда ловишь ее руками, и людям теперь не нужно было стоять в воде. Фуси передал секрет плетения сетей своим сыновьям и внукам. И с тех пор все его потомки знали, как ловить сетью рыбу, и не испытывали больше нехватки в еде. И по сей день люди ловят рыбу сетями.

А Лун-ван, увидев, что Фуси стал ловить рыбу сетью, изошел злобой, потому что люди теперь ловили рыбу, не хватая ее руками. Царь драконов раскаялся в своих словах, но брать их назад ему было неловко: еще рассердишь Фуси и его сыновей и внуков, а те и вправду возьмут да и выпьют всю воду в реке. Сидит Лун-ван в своем дворце, беснуется, глаза его чуть из орбит не вылезают. Потому-то люди и стали рисовать царя драконов с вытаращенными глазами. А его черепаха-министр, увидев, что государь так разволновался, решила еще что-нибудь для него придумать. Разве могла она знать, что только заберется она Лун-вану на плечо, приблизится к его уху да рот раскроет, как Царь драконов ударит ее и она упадет в тушечницу, что стоит перед Лун-ваном на столе. Перевернулась черепаха в тушечнице два раза и окрасилась в черный цвет. С тех пор черепахи черные-пречерные, это все оттого, что первого министра — черепаху Лун-ван тогда в тушечницу сбросил.

Как Яо дочерей замуж выдавал

У государя Яо было две дочери, старшая — Эхуан — приемная, младшая — Нюйин — родная. Обе сестры красивыми выросли, умом других превосходят. Яо очень любил их, каждый раз, когда Яо отправлялся объезжать свои владения, Эхуан и Нюйин вместе с отцом ехали.

А когда Яо собрался уступить свой престол Шуню, он решил и дочерей отдать ему в жены. Недаром потом говорили: «Две дочери Яо — две жены Шуня». Узнали девушки, что их вместе за Шуня замуж отдадут, и очень обрадовались. Только жена Яо опечалилась. Она все думала, как бы так сделать, чтобы ее родная дочь Нюйин стала старшей женой, а приемная — Эхуан — наложницей. Государь Яо никак на это не соглашался. Придумал он три задачи, чтоб определить, кто из дочерей талантливей, проворней, умней, — та и будет главной. Делать нечего, пришлось жене согласиться.

Первая задача была — бобы сварить.

Дал Яо каждой дочери по десять зерен бобов, по пять цзиней хвороста. Которая первая сготовит, та и победит.

Старшая, Эхуан, за много лет привыкла обед готовить. Плеснула в котел немного воды, как говорится, воды стакан, а дров — телега, прошло совсем немного времени, бобы сварились, а хворост еще остался. Младшая, Нюйин, наоборот сделала, воды в котел много налила, воды — много, дров — мало, дрова сгорели, а вода так и не закипела. Нечего и говорить, что бобы и вовсе не сварились. Жена Яо из себя вышла, да сказать нечего.

Вторая задача — подошвы простегать.

Велел Яо своей жене принести две подошвы и дратву. Дал каждой дочери по подошве и по куску дратвы. Кто скорее простегает — та и победила.

Старшей, Эхуан, часто приходилось туфли шить, дело привычное, сноровки не занимать. Порезала она дратву на короткие отрезки, один кусок кончится, второй берет, и полдня не прошло, подошва прошита, да так ровно-ровно, и красиво, и прочно. А Нюйин стала длинной-длинной дратвой прошивать, хлопотно это, да и дратва то и дело в узелки завязывалась, за полдня и полподошвы не прошила, да и то, что получилось, — наперекосяк, стежки редкие, глаз не радуют. Государь Яо ничего не сказал, а жена разозлилась, стала втайне прикидывать, что бы такое придумать.

Перед тем как дочерей к Шуню отправить, Яо третью задачу задал: которая из дочерей быстрее до горы Лишань, где Шунь жил, доберется, та и победит.

Тут жена Яо и вмешалась.

— Эхуан — старшая, ей прилично на колеснице ехать, трех коней впряжем, красивей будет, Нюйин — младшая, ей прилично и на муле верхом ехать, пусть одна отправляется, так проще.