Сказки Малышки Жюли (СИ)

Однако совсем скоро стало понятно, что к «Приюту» приближались грозовые тучи: окна осветились пока ещё слабыми вспышками света, а следом за ними послышались первые отголоски грома, похожие на недовольное ворчание старого гнома. Уже через несколько минут гроза оказалась совсем близко: вспышки стали ярче и чаще, а от раскатов грома под ногами Патрика не раз дрожал пол. После одного, особенно сильного, раската, дверь палаты распахнулась, и в коридор выскочила одна из девочек — даже в неверном свете ночников Патрик сразу узнал Даню. Прижавшись спиной к стене, она всхлипывала и дрожала, как заячий хвост, и Помощник бросил книгу и поспешил к ней.

— Что случилось? Плохой сон увидела? — спросил он, подбегая к Дане. Та была без тапочек, в одной пижаме и смотрела на Патрика глазами, полными неподдельного страха.

Девушка зажмурилась и замотала головой.

— Это всё гроза, — едва слышно произнесла она и тут же зажала уши руками: стены «Приюта» вновь задрожали от громовых раскатов.

Патрик не стал задавать лишних вопросов: ему потребовалось всего один раз прикоснуться ладонью ко лбу Дани, чтобы понять, что грозу та, мягко говоря, недолюбливала и во время непогоды старалась не оставаться одна. Помощник усадил беднягу на диванчик, стоящий рядом со столом, налил чаю и подвинул тарелочку с печеньем.

— Какао подошло бы лучше, но по нему у нас Жюли специалист, — пошутил он и укрыл девушку пледом, чтобы не мерзли босые ноги.

— А вы по чаю? — слабо улыбнулась Даня, понемногу приходя в себя.

— И по печенюшкам, — рассмеялся Помощник.

Грохот над «Приютом» снова заставил девушку втянуть голову в плечи и поёжиться.

— Ох, ну сколько можно-то? Всю весну, всё лето грозы, теперь ещё и зимой, — пожаловалась Даня. — И не говорите, что у природы нет плохой погоды! — сразу предупредила она, и Патрик примирительно поднял обе руки.

— Хорошо-хорошо, спорить не буду. В конце концов, кому-то нравятся солнечные деньки, кому-то — кружащиеся хлопья снега, а кому-то — проливной летний дождь.

— Ещё скажите, что кто-то любит гром и молнии, — девушка недоверчиво посмотрела на Помощника, а тот пожал плечами.

— Вот я, например, люблю, — улыбнулся он, так забавно наморщив нос, что Даня просто не смогла не улыбнуться в ответ. — Но грозы здесь — явление нечастое, так что, можно сказать, тебе повезло.

— Какое-то очень уж сомнительное везение, — девушка состроила недовольную гримаску.

— Однако же. В «Приюте Доктора» так говорят: пришла гроза — проверь подковы. И это неспроста, ведь с этой поговоркой связана одна очень интересная история.

— История? Какая история? — Даня встрепенулась, и её глаза загорелись. — А мне расскажете?

— Почему бы и нет, расскажу.

Это случилось много лет назад, когда Доктор Тондресс только-только начал странствовать по свету в своём дилижансе и ещё не встретил никого из своих Помощников. Он редко поднимал пегасов в воздух — в былые годы водилось немало охотников за их крыльями, и Доктор не хотел лишний раз рисковать. На земле же беспокоиться было не о чем: крылья пегасов становились невидимыми, и лишь человек с чистым сердцем и искренней верой в чудо мог увидеть их.

Вот и в тот раз он ехал по каменистому берегу широкой полноводной реки, на противоположном берегу которой стояла большая деревня. Доктор Тондресс высматривал мост, который бы привёл его на другую сторону, и не заметил, как один из пегасов легонько споткнулся. Но когда упряжка уже почти добралась до моста, пегас начал хромать и вскидывать крылья, пытаясь взлететь. Доктор Тондресс тут же натянул поводья.

— Ая-яй! — Доктор быстро спрыгнул с козел и поспешил к пегасу. — Что такое, Тон? Ну-ка, малыш, позволь-ка…

Он осторожно приподнял и осмотрел переднюю ногу пегаса, однако не заметил ничего, что могло бы вызвать такую хромоту. Доктор Тондресс попробовал было отправиться дальше, медленно ведя всю четвёрку под уздцы, однако Тон хромал всё сильнее. Тогда Доктор Тондресс ещё раз внимательно осмотрел его ногу и нахмурился: дорога, по которой ехал дилижанс, была усеяна довольно крупной галькой, и в копыто пегаса попал камень. Док попробовал вытащить его, но ничего не получилось: камень был гладким и скользким, к тому же, засел довольно глубоко в стрелке копыта. Доктор всё-таки поднял пегасов в воздух, чтобы как можно скорее добраться до деревни, и уже на другом берегу вывел Тона из упряжи.

По ту сторону моста он очень быстро нашёл кузницу, однако мастера хоть и вытащили щипцами застрявший камень, но долго переговаривались меж собой, то осматривая повреждённое копыто, то с сомнением качая головами.

— Здесь, путник, ты не найдёшь таких мастеров, — сказал наконец самый опытный кузнец с седой вьющейся бородой, назвавшийся Карсумом, владельцем кузницы и отцом троих сыновей, тоже кузнецов. — Деревня наша хоть и славится своими кузнецами и ковалями, да никто не возьмётся за твоих лошадок.

— Меня зовут Доктор Тондресс, — для начала представился Док. — Я не очень понимаю, — он тревожно потёр переносицу, — объясните, пожалуйста, о чём это вы таком говорите?

Вместо ответа Карсум наклонился и приподнял ногу пегаса.