Сказки морского короля

Теперь лишь изредка, да и то в строжайшей тайне, доводится Унде Марине и Флурио встречаться и рассказывать друг другу старинные сказки или играть и водить прелестные хороводы вместе с другими малютками-волнами. Унда Марина часто подплывает одна к самому берегу и иногда по вечерам, когда солнце пробивается сквозь мрачные облака, можно увидеть в воде ее серебристо-белокурые волосы и услышать, как поет она свою грустную песню. И для того, кто умеет толковать язык волн, звучат слова о том, как ищет и зовет малютка-волна своего друга.

Далеко-далеко, — поет она, — мой веселый мальчик, далеко в прошлом радость наших встреч на берегу, и я медленно засыпаю на песчаных подушках дюн. Море и Лес — разлученные друзья, темная ель тянется к тучам и никогда, никогда не спуститься ей вниз к темной бездне морского залива. Но я все равно вижу принца Леса, вижу его каждый вечер, и высокая вершина дерева отражается в моих голубых очах. Не горюй, мое сердце, знай, доброта Господа Бога однажды соединит тех, кто долго пребывал в разлуке. И снова, снова настанет день, когда Унда Марина радостно помчится к берегу, а принц Флурио отыщет следы ее ножек на сребристо-белом песке в вечерней тишине…

Бурливый Ручей и Шумливый Ручей

— Диву даешься, глядя на ручей! — воскликнул Риккард. — Кажется, будто у него есть, что сказать мне, что-то свое особенное. Всякий раз, стоит мне запрудить его мелкими камешками, чтобы мои кораблики плыли по фарватеру поглубже, ручей брызжет на меня водой прямо в лицо, и журчит, и бурчит, словно хочет сказать: «Послушай-ка! Послушай-ка!» Да, можно говорить что угодно, когда болтаешь на языке, которого никто не понимает!

— Знаешь, — подхватила слова Риккарда его сестра Роза, — все точь-в-точь так же и с моим ручьем! Когда я плещусь в нем или стираю кукольные платьица, мне кажется, я вижу, будто кто-то выглядывает из воды, кивает мне и говорит: «Я что-то знаю! Я знаю то, чего не знаешь ты!»

— Да ты просто отражаешься в воде и видишь саму себя, — объяснил Риккард.

— Будто я сама этого не понимаю! — раздраженно проронила Роза. — Но, скажу тебе, девочка в ручье существует как бы сама по себе, и кажется, будто мы с ней — сестры. Когда я открываю рот, она открывает свой. Но когда я что-то говорю, она молчит!

— Эта маленькая девочка — дочь Водяного! — воскликнул Риккард. — Берегись! Если она уродилась в своего папочку, она схватит тебя за ногу и утащит в воду.

Роза не ответила ни слова: она обиделась.

— Да нет же, Роза, не огорчайся, — утешил сестру Риккард. — Твой ручей и мой ручей так близко друг от друга, что наверняка вытекают из одного и того же источника. Должно быть, они — братья. Мой ручей больше и сильнее твоего, и порой, когда он не в духе, то бурлит так порывисто и буйно! Пусть зовется он Бурливый Ручей.

— Мой ручей меньше и спокойней, — признала Роза. — Он более кроток и так приветливо шумит, когда вечер тих. Пусть зовется он Шумливый Ручей.

— Идет, — отвечал Риккард. — Бурливый Ручей — мой брат, а Шумливый — твой! До чего здорово, что у обоих появились имена.

— Знаешь, — сказала Роза, — кажется, будто Бурливый Ручей и Шумливый Ручей — двое наших маленьких детей. Интересно, куда они держат путь, куда текут, когда исчезают из виду?

— Они выходят в огромный мир, — объяснил Риккард. — Давай пойдем следом за ручьями и посмотрим, куда они текут. Ты пойдешь вдоль берега Шумливого, а я — вдоль берега Бурливого Ручья, а когда зайдем так далеко, что они перестанут течь, повернем назад!

— Ладно, — согласилась Роза, — только подожди немного, пока я сбегаю домой и захвачу с собой бутерброд.

— Принеси тогда и мне один, — попросил Риккард.

Роза вскоре вернулась с бутербродами.

— До свиданья! — сказала она брату.

— До свиданья, до свиданья! — попрощался с сестрой Риккард.

Вот и отправились они оба — каждый по берегу своего ручья, Риккард — Бурливого, а Роза — Шумливого.

Но теперь наша сага делится на две истории.

Одна — о Шумливом, а другая — о Бурливом Ручье. С какого начнем? Может, с истории о Розе и о Шумливом Ручье?

Роза шла и говорила ручью так:

— Ты — малыш и спишь еще в своей колыбельке… Что станется с тобой в этом мире? Плыви спокойно и мирно, мой любимый ручей, а когда вырастешь, поведай мне тогда, как сложилась твоя судьба!

Роза все шла и шла, а ручей мирно тек вперед, орошая своими прозрачными водами прибрежные цветы. А сам между делом пил соки от прибрежных лугов, кормился от корней цветов и мало-помалу становился все шире и шире. И чем шире, больше и прозрачней он становился, тем нежнее и тише журчали его воды, тем прекрасней звучал шум этих вод и тем пышнее зеленели его берега. В конце концов Шумливый Ручей впал в ясное, как зеркало, озеро. Со всех сторон окружали его березы и цветущие рябины, солнце глядело с небес на это спокойное озеро, а белоснежные лебеди уплывали вдаль, озаренные сверкающим блеском вечерней зари.

Тут Роза, всплеснув руками, сказала ручью: