Сказки на ночь. Старые сны

К Смерти подошла невысокая элегантная женщина с бокалом шампанского в руке, одетая в черное вечернее платье. Праздничный наряд, более уместный на приеме, выглядел немного нелепо в захолустном баре в разгар Хэллоуина, но выставлял в выгодном свете ее безупречную, стройную фигуру. Миловидное лицо выдавало серьезную, умную и уверенную в себе женщину. В ней не было той откровенной и почти идеальной красоты, которой покоряла мужские сердца Айлин. Свойственная незнакомке манера держаться, указывала на какую-то внутреннюю целостность характера и развитое чувство собственного достоинства. Таким, как она, ни к чему повышать голос, спорить, доказывать. Такие, как она, припечатывали одной тихой, спокойной фразой, смысла в которой зачастую больше, чем иные вкладывают в тысячу слов.

– Элис, – представилась она, салютуя мне бокалом. – Элис Дайер, психолог, гипнотерапевт. Визитки оставить не могу – вы не предоставили мне такой роскоши. Помните меня? – с легкой издевкой спросила она.

– Жертва Коллекционера, – прошептал я, неотрывно глядя на Элис.

– Именно так, первая жертва Коллекционера, – подтвердила она и, повернувшись к Смерти, спросила: – Давай вежливее, дорогой, чем именно ты остался недоволен?

– Ты видела, кем он меня выставил? – начал жаловаться Смерть. – Я веками оттачивал свой образ: женщина в длинном платье под черной густой вуалью, старуха или «безликое нечто» с косой и в балахоне. Таинственные, мистические личности, приходящие в смутные времена, когда человеческая жизнь находится на стыке двух миров: реального и потустороннего. А он что сделал? Ну вот что он сделал?

– Дорогой, давай попробуем вести конструктивный диалог, – перебила его Элис. – Сформулируй главную причину своего недовольства творчеством Дмитрия, пожалуйста.

– Он дал мне это! – Смерть снова презрительно указал на свое тело. – Наделил меня внешностью обычного подростка, выставив бездельником, который праздно шатается по миру в поисках неизвестно чего.

– Дмитрий, – обратилась ко мне Элис, – что вы на это ответите?

– Да, но… – замялся я, – но Смерть способен менять обличья. Вы же принимаете внешность любого человека.

– Я-то принимаю, – усмехнулся Смерть, – но ты сделал меня таким! Именно таким, понимаешь? Ты придумал мне конкретное лицо.

– Я считаю, – медленно произнесла Элис. – Я считаю, Смерть пытается сказать, что ему некомфортно представать перед читателями ваших рассказов в излишне обыденном образе. Мне кажется, он испытывает обиду на вас, Дмитрий, поскольку вам не удалось отразить в образе героя того глубокого внутреннего наполнения, что присуще Смерти, на его взгляд. Образ, тщательно создаваемый им тысячелетиями, был разрушен и изничтожен в ваших творениях. Я правильно тебя поняла, дорогой? – спросила Элис, обращаясь к Смерти.

– Все именно так, – важно кивнул он.

– Значит, поэтому вы все здесь собрались? – догадался я, наконец. – У вас накопились претензии к автору?

– Претензии?! – откуда-то из толпы вновь вышел Собиратель. – Ты оставил нас покрываться пылью на одиннадцать… почти двенадцать лет! Как только в печать ушла твоя первая книга, старые рассказы остались навсегда забыты. Пошел «новый уровень», как ты его называл. В твоем творчестве не осталось места старым героям!

– Да, но я… – попытался возразить я и сразу же осекся.

– Что ты? – настойчиво переспросил Собиратель. – Что ты?

– Я собирался написать рассказ, – сбивчиво начал оправдываться я. – Историю, в которой соберутся вместе Смерть, Собиратель, Безбожник, Леди…

– И где он? – спросил Собиратель, укоризненно глядя на меня из-под широкополой шляпы. – Где рассказ великого и ужасного Дмитрия Стаина? А? Но я знаю! Я знаю, что ты вместо этого написал! Вместо того, чтобы рассказать о нас, ты рассказал историю из жизни Дайаны и Макса – героев твоей первой книги! Даааа! Мы все знаем, Дима. Ты променял нас, принесших тебе первое признание читателей, на них – выглаженных, образованных, утонченных книжных героев! Знаешь, как ты описал меня?

Собиратель порылся в сумке и достал потрепанную тетрадь, точь-в-точь как ту, где я любил делать заметки, работая над первыми рассказами. Пролистав страницы, он нашел нужное место и зачитал:

– «Сидит тут, весь такой мрачный. Серый плащ, черная шляпа, брюки и сумка. А вот лицо какое-то неприятное. Развелось уродов» – это он обо мне так говорит, – пояснил Собиратель. – Я у него урод! А вот как он описывает ту же Дайану в первой главе своей книги.

Собиратель положил тетрадь в сумку и, достав от туда хорошо знакомую мне обложку, прочел: