Сказки о мальчиках и девочках

Девочка, конечно, стала помогать, а он опять стал работать. Хорошо ведь помогать любимому мужу, тем более, если он бизнесмен. И девочка всё помогала-помогала, а про окно-то и забыла.

Однажды она на минуточку перестала помогать, смотрит – а окно-то закрыто! И даже краска с рамы облезла. Девочка попросилась у мужа недельку ему не помогать. Покрасила раму, вымыла стекло. Хотела открыть – подёргала ручку, а оно не открывается – заело.

Девочка испугалась. Попросилась не помогать ещё недельку и стала раму каждый день потихоньку дёргать. Ничего не помогает. Тогда девочка так сильно дёрнула, что ручка – «ррраз!» и оторвалась.

Заплакала девочка, да делать нечего. Решила так: «Раз окно теперь всё равно не открыть, буду мужу помогать, да и всё. Сама же прозевала».

Стала девочка опять мужу помогать. Помогает-помогает, нет-нет, да и вспомнит опять про своё окно. Тоскливо, темно ей стало без свежего воздуха в душе. Плесень по стенам пошла. Так иногда люди и живут всю оставшуюся жизнь, но этой девочке повезло.

Однажды она шла по улице и увидела красный клубок. Маленький такой клубок, с детский кулачок. Она вообще-то обычно мусор всякий с земли не подбирает, а тут вдруг почувствовала – звякнуло стеклом окно. Оглянулась тогда девочка по сторонам стыдливо, взяла клубок и быстренько, пока никто не видит, сунула его в карман. Пока шла домой, совсем о нём забыла.

Наступила ночь. Легла она в кровать, а уснуть-то и не может. Вертится с боку на бок. Окно в душе позвякивает – спать мешает. Девочка понять не может, что случилось. Вдруг видит на полу кот с красным клубком играет – вытащил как-то из кармана. Клубок распутался, растёкся по полу красными ручьями ниток. Взяла девочка его в руки и стала заматывать. Мотает-мотает, а свободная нитка всё не заканчивается. Откуда берётся не понятно, а только клубок становится всё толще и толще. И вот уже с её кулак стал.

На следующий день муж ушёл из дому работать, а девочку попросил ему дома помогать. Девочка попомогала часик, а потом опять к клубку. И давай мотать. Так и мотала два дня, пока муж не видит, а как муж приходит – прячет. Сказать ему боится, он ведь тогда узнает, что она всякий мусор с земли подбирает, да ещё и время зря на него тратит.

Большой клубок стал – с футбольный мяч, прятать его трудно стало. Думала, девочка, думала, что делать и придумала: надо что-нибудь из этих ниток связать. Вот девочка и стала вязать, пока муж не видит. Связала свитер. Думает: «Куда его теперь деть?». Хотела сама надеть – нельзя, муж увидит. Хотела мужу подарить, так тоже никак – он ведь тогда тем более увидит. Придумала она тогда отдать свитер в «Красный крест». Она слышала, туда разные нуждающиеся люди приходят и им всё дают. Посмотрела она вдруг на окно в душе, а оно на сантиметр приоткрылось. Само! Без ручки даже!

Вот так и пошло. Только муж уйдёт из дома поработать, девочка попомогает ему пару часиков и опять клубок мотает. Смотает с футбольный мяч, так что прятать трудно становится, опять что-нибудь свяжет и в «Красный крест» отнесёт. А окно всё открывалось-открывалось… Не всегда по сантиметру, иногда на миллиметр только откроется пошире, а девочке и то радость.

Сейчас-то девочка опять живёт с открытым окном в душе. Теперь и мужу помогать успевает и про окно не забывает. Да вот беда: не знает, как теперь мужу любимому про клубок рассказать. Всё равно ведь придётся – ей теперь из «Красного креста» сами звонить стали.

Мальчик и его саморезы

Жил на свете один мальчик. В него периодически ввинчивались длинные ржавые саморезы: вдоль, поперёк, наискосок. Они были такие длинные, что их острые кончики торчали наружу. Кончики кололи всех, кто к ним прикасался.

Мальчик просил:

– Не надо, не трогайте! Мне больно, когда вы ранитесь об меня.

Но ему не верили и думали, что он специально их ранит, потому что эгоист. Кто-то, уколовшись, обижался и отворачивался, кто-то пытался уколоть в ответ. А кто-то, и это самое худшее, жалобно просил не колоть его, пытался обнять, снова кололся и снова жалобно просил:

– Не надо, не надо…

Мальчик бы и рад не колоть, да не может. Саморез – это ведь инородный предмет. Нельзя же ему приказать не колоться или вот так сразу взять, да и вывинтить. Он ведь застрял, а дёргать больно. Потихоньку-то мальчик, конечно, вывинчивал саморезы. Но это ведь не сразу и по одному. Это ведь ещё инструмент найти надо и потрудиться. Тогда только острые кончики скроются внутри. После них оставались круглые рыжие пятна, но пятна-то что! Пятна ведь не колются хотя бы. Со временем, глядишь, и сойдут.

Трудно было мальчику, но он не сдавался. Он всё говорил:

– Я справлюсь. Не надо только пока меня трогать.

Он так долго это говорил, что ему поверили.

И вот этот мальчик, который жил на свете… Впрочем, он и теперь живёт. Чуда не случилось, и саморезы до сих пор периодически в него вкручиваются, но мальчик решил так:

– Разные ведь люди бывают. Вот у меня, например, саморезы.