Сказки о мастерах

его мучило и оскорбляло ощущение собственной ненужности.

Писание «Мемуаров» на компьютере, процесс неспешной правки, были в

радость, давали иллюзию работы.

В молодости его дразнили: «Яшка Везунчик». Ему и вправду везло.

Ухитрился поступить в Мединститут! Это в 51-ом, в разгар травли

«безродных космополитов», меньше чем за год до «Дела врачей».

205

Помогла Валентина Степановна, мамина закадычная подруга. Она

заведовала в институте учебной частью.

Высокая, дородная, громогласная, непререкаемая, «Генерал - дама», как

её звали за глаза , Валентина крепко держала в своих маленьких изящных

руках весь институт… Директора приходили и уходили, а она оставалась.

Семи классов гимназии и здравого смысла Вале вполне хватало…

- Представляешь, – говорила она Яшиной маме, - Вчера этот хам трамвай-

ный, Васька Курицын, зав кафедры химии, говорит мне:

- С чего это Вы так хлопочете за того жидёнка, Гринштейна?

А я ему: - Только попробуй не поставить Яшке пятёрку! Всю жизнь

жалеть будешь…- Поставит, куда он денется…

На курсе вместе с Яшкой было всего пять евреев, все блатные…

Добравшись до ординатуры, Яков намертво приклеился к кафедре

хирургии. Как-то вечером он собрался домой, уже пальто надел. Тут его

схватила за рукав Ирка Балашова:

- Ты куда? Срочно к Шефу! Мовшович приехал, ему нужен молодой

сотрудник.

Соломона Мовшовича считали лучшим онкологом Москвы. О нём

легенды ходили.

Яшка, робея, бочком зашел в кабинет Шефа и уселся возле стенки, на

краешек стула, рядом с другими выпускниками кафедры.

Маленький, круглый, совершенно лысый Мовшович прошёл вдоль ряда,

вглядываясь в лица:

- Похоже, ребята у тебя толковые…

- Дураков не держим, – пробасил профессор…

Соломон Аронович стал спрашивать, начав с дальнего от Яшки конца…

- Вопросы-то он задаёт простейшие, – подумал Яков. Он сильно ман-

дражил, но вида старался не показывать и соображения не терял. – Слушает

не что отвечают, а как… Ну и пусть! Может и лучше, если он выберет

другого. У Мовшовича вкалывать придётся, как каторжнику…

Наконец дошла очередь и до него.

- Языки знаете? – спросил его Соломон Премудрый.

Яков обрадовался. Мама преподавала языки в Пединституте:

- Немецкий – хорошо. Английский – похуже. И немного итальянский.

- Надо же, – удивился Мовшович. И тут же, на изысканном немецком,

спросил Яшку, какой вариант тотальной резекции желудка он предпо-

читает.

Яков ответил по-немецки, спокойно, подробно аргументируя выбор.

- Вот этого я и возьму, – кивнул Мовшович. – Иван Андреич, ты уж, пожа-

луйста, последи, чтобы сего юношу отправили ко мне.

- Не тревожься, Соломон Аронович, прослежу, - подтвердил Профессор.

Учится у самого Мовшовича – вот это удача!

Конечно, везло совсем не всегда…

206

В Валю Соколову Яшка влюбился на первом курсе. Королева! И краси-

ва, и умна, и секретарь бюро комсомола… Вокруг неё всегда толпились

парни. И какие! Но Яшка не отставал. Ходил за ней, как привязанный.

Как-то Валя усмехнулась: - Найди себе, кого попроще. Ты ж ещё

телёнок, Яшенька…

Но он не отставал.

Каждое лето Яков уходил в поход с институтскими туристами. Тянуло в

лес. После третьего курса они купили вскладчину под Дубной две лодки и

поплыли вниз по Волге, до Астрахани. Байдарок тогда ещё никто и в глаза

не видел. Валя оказалась с ним в одной лодке… Она была какая-то грустная,

больше молчала, не пела у костра вечерами…

В конце похода вдруг сказала:

- Всё ещё любишь меня, Яша? Ладно. Давай поженимся…

Яков знал, что это с отчаяния. Только что оборвался её яркий роман с

красавцем, Костей Ершовым… Чтобы поступить в аспирантуру, тот

женился на дочке большого начальника.

Но Яше было всё равно!

Год с небольшим они прожили вместе, в полуподвальной комнатушке на

Малой Бронной, отгородившись от Валиной мамы ширмой… Потом Костя

развёлся, и Валя сразу ушла к нему.

Яков долго не мог прийти в себя. У него было много коротких романов

и романчиков, но в ЗАГС не тянуло.

Он легко защитил кандидатскую, и тут же попросил у Соломона

Ароновича тему для докторской… Шеф усмехнулся, сказал, что, может, и

не стоит так торопиться, но тему дал:

«Использование химиотерапии после резекции рака желудка».

- Только обязательно с контрольной группой и надёжной статистикой.

Четыре года Яков пахал, как вол. А потом подбил статистику по

контрольной группе и с ужасом убедился, что процент исцелившихся среди

больных, не получавших химиотерапию, такой же, как и среди получавших.

Мовшович хмыкнул: - Так я и думал. Все эти новомодные препараты

пока что сплошная туфта. Липа. Может, лет через 20 и научатся лечить рак

таблетками.

Как в воду глядел! В конце 80-х химиотерапией спасали уже сотни

больных раком.

А тогда Яков выругался матом и закинул толстую папку с материалами

на антресоли.

Оказалось, работал не зря. Его яркие выступления на конференциях

запомнили многие. Теперь его знали. И в 33 года Яков получил своё