Сказки о мастерах

помнят, еще десять лет назад в городе жили и другие евреи. Целую улочку

занимали, грязную и тесную Жидовскую улицу, возле городской стены.

Ремесленники, мелкие торговцы, жили они тихо, замкнуто, никого, вроде

не обижали.

Да приехал под Рождество из Рима бродячий проповедник, фра

Анджело. Две недели проповедовал он в Городском Соборе.

— Все зло в мире, — кричал он, — от евреев! И чума, и голод, и война, и

болезни... Дьяволово отродье! Христа распяли! В свою мацу они кладут

кровь христианских младенцев! Пока их не изведете, добра не будет...

Народ и озверел. На Крещенье горожане пошли на Жидовскую улицу.

Дома погромили, разграбили, а всех евреев заперли в ихней Синагоге. Фра

Анжело уговаривал их креститься. — Кто крестится, того отпустим. А

остальных утопим в озере... Думайте до утра и молитесь!

Да вот странно. Никто не захотел креститься. Даже женщины. И дети.

Сапожника тогда не тронули. Запретила старая Графиня.

— Кто сошьет мне такие красивые и мягкие сапожки, если эти Хамы

утопят Нахума. Это мой еврей!

Повезло старику! Другой бы обрадовался, ведь от смерти спасся, и

молчал бы в тряпочку. Но не Нахум. Прибежал к старой графине, плакал,

ноги ей целовал, все уговаривал, хоть детей спасти. Но старуха его

выгнала.

Тогда сапожник отправился к молодой графине, она как раз ждала

первенца, и ведь умолил! Хоть и боялась невестка старого графа, а все ж

пошла просить его за еврейских ребятишек. Должно быть, в добрый час

зашла. Смилостивился старый Граф. Приказал отдать Нахуму всех

ребятишек, ростом ниже его меча.

И вот на закате выехал из дворца отряд арбалетчиков, а впереди,

держась за стремя графа Гуго - младшего, бежал старый сапожник.

Молодой граф — добрая душа. Из огромного отцовского арсенала он

33

выбрал самый длинный, старинный двуручный меч. И двадцать восемь

ребятишек отдали сапожнику.

Три дня прожили они в подвале, в его мастерской. Стряпуха Жанна,

прачка Аннет и горничная Марго помогали старику умыть, накормить и

успокоить детей. На четвертый день приехали из соседнего городка евреи

на двух фурах, забрали ребятишек. Они ведь здорово держатся друг за

друга, евреи-то. И детей любят.

А всех взрослых тогда утопили в озере. Так и остался Нахум

единственным евреем у нас в городке. Впрочем, человек он добрый.

Недаром так любят его ребятишки.

***

Голодно в замке. Даже за графским столом — голодно. На золотых

тарелках дворецкий подает крохотные порции супа, жаркого... А слугам

достаются объедки. Мишель Кретьен всегда голоден. Он молод, силен.

Ему много надо. Конечно, Мишель ловчит, подлизывается к стряпухе,

старается урвать что-нибудь съедобное, даже украсть... Но каждую ночь

ему снятся ароматные булочки из отцовской печи (ведь отец у Мишеля —

пекарь), и похлебка с чесноком, которую варила мать...

Часто Мишель среди ночи просыпается от голода и долго не может

уснуть. Так и в этот раз. Он долго ворочался на своем тюфяке, вытирал

пот, потом встал и высунулся в окно, подышать воздухом. Поздно.

Наверное, все уже спят... Луна светит...

Нет, не все спят в замке. Какие-то тени суетятся у пристани, не

зажигая огня, говорят шепотом... Ночью далеко слышно, а все равно не

разберешь. Мишель вслушался. Вроде басит каноник Мартэн... А может,

нет? Вот какая-то тень двинулась по каналу, маленькая, меньше лодки.

Заскрипели железные ворота...

Кто-то покинул замок! Разведчик? Лазутчик? Гонец? Но почему об

этом не знает старый граф Гуго? А может, знает? Нет. Из спальни

доносится заливистый храп старика. Ни с чем не спутаешь...

Может в замке измена? Может, граф Гуго — младший затеял тайные

переговоры с врагом? Вот бы узнать! Мишель всем сердцем предан

старому Графу, а тот его совершенно не ценит. Тут бы заметил! Тут при

удаче можно и рыцарское достоинство заработать... Главное, не зевать.

Ежели кто и уплыл из замка, то к рассвету вернется. Людей здесь не

много, каждый на виду... Если спрятаться в правой сторожевой башне, там

бойница у самых ворот. Никто не проскользнет незамеченным.

Сказано — сделано. Мишель удобно устроился возле бойницы и

приготовился ждать. Мерно плещется волна о камни. От озера тянет

сыростью. Мишель размечтался...

Вот он приводит к старому Графу тайного гонца с письмом от барона

Шарля. Граф взбешен изменой сына. Он лишает его наследства. Обнимает

Мишеля и посвящает его в рыцари... — Женись на моей внучке, —

говорит Старик. — Ты станешь моим наследником! —

34

Правда, маленькой Ивонне всего восемь лет, но она подрастет. А что?

Мишель Кретьен не лыком шит, даром что сын пекаря. Я молод, красив,

силен... И уж конечно, не такой рохля и слюнтяй, как младший граф Гуго.

Не следует мечтать на посту. От сладкой мечты так близко до

сладкого сна...

Мишель проснулся оттого, что солнце напекло ему голову. Проспал!

Обидно... Он прошелся по замку, подозрительно вглядываясь в каждого