Сказки Пятиречья

- … Вельдемос был повержен, но армия темных была так велика, что и без своего царя несла людям многие беды, - рассказывал Лаони. – Кому как не Хранительнице было заниматься защитой. Но темных было много, а Фейлис – одна. Не могла она с ними справиться в одиночку. Пришлось отправить армию, чтобы воины Белого Дворца изловили всех темных и избавили мир от их злодеяний. В одной из таких битв и погиб Райдон, ее Слуга. Война закончилась, но потеря Фейлис была так велика, что не могла она радоваться победе. Уходили дни, недели, месяцы, а Хранительница становилась все мрачнее. По Дворцу прошел слух, что Фейлис решила родить себе дочь и оставить этот мир, в котором больше не было ее любимого Райдона. Создательница и корила ее, и уговаривала – все без толку: не желала Фейлис жить без своего Слуги. Тогда Создательница упросила Ветер дать ей силу и вернула Райдона из мира мертвых. И все вроде бы у них наладилось, да только девочка, которую Фейлис выносила в горе, родилась совсем не такой как мать. Не была она ей любимой дочерью, а была вечным напоминанием о трудных временах. Выросла девочка злой на весь мир, а на мать – тем паче. Когда исполнилось ей семнадцать лет, пришла юная Ледея к матери и потребовала передать ей трон. Неслыханное это было дело. Но ни мать, ни сама Создательница не дали своего согласия: сильна была Ледея, да нельзя второй Хранительнице править миром, покуда жива ее мать. И тогда решила Ледея убить Фейлис. Долго скрывалась она, копила силы. Собрала целое войско и пошла войной на Белый Дворец. Но сильна была Фейлис, и подвластны ей были любые стихии: волны утаскивали воинов в море, пески затягивали под землю, деревья хватали их ветками и душили. Совсем разозлилась Ледея, видя такую несправедливость. Сотворила она черный вихрь, поднялась на нем над морем, чтобы самой разорвать в клочья всех, кто на пути попадется – хоть саму Создательницу, существо могучее, но хрупкое. Фейлис не могла допустить этого. Сжалось сердце у великой Хранительницы, но не дрогнула рука. Сорвалось заклинание с ее пальцев, ударило в Ледею, превратив ее в статую и разбив на кусочки. Вихрь, что нес ее, обезумел без хозяйки, и забросил осколки за тридевять земель. Оттого-то и не было больше у нас Хранительниц. Фейлис жила долго, и мир при ней был прекрасен, но всякой жизни приходит конец, и однажды она покинула его. С тех пор мы ждем возвращения Хранительниц и верим, что однажды все наладится.

- Разве можно вернуть человека из мира мертвых? – спросила Лис, слушавшая Лаони с открытым ртом.

- В легенде говорится, что да, - ответил эльв. – Только сделать это может лишь Создательница, да и то с помощью Ветра. А Ветер – божество капризное: может помочь, а может и не услышать. Никто его не понимает так, как Создательница. Потому он и помогает ей иногда. В тот раз он дал ей так много сил, что она слепила новое тело и поместила в него душу Райдона, которая еще не успела забыть свою прошлую жизнь.

- Разве душа может забыть целую жизнь? – засомневалась Лис.

- Да. Обычно так и происходит, - улыбнулся Лаони. – Но с томи все иначе. Каждая из вас помнит обрывок одной из прошлых жизней тех времен. Ты ведь наверняка помнишь что-то такое, чего нет здесь, в землях джаффов.

Лис нахмурилась, но ответила:

- Да. Я помню человека с длинной косой – длиннее, чем у тебя. Она тащилась за ним по земле, я всегда старалась на нее наступить, и, когда мне это удавалось, человек ругался.

- Ну еще бы, - усмехнулся Лаони. – Я бы тоже ругался.

- А ты похож на него, - заметила Лис. – Немножко. Он тоже был беловолосым. И голубоглазым.

Винсент при этих словах удивленно поднял брови и уставился на девочку: неужели где-то здесь, среди лесов, может жить один из древних эльвов?

В глазах Лаони мелькнул странный огонек.

- Тебе, наверное, неудобно там сидеть, - сказал он, обращаясь к Лис. – Иди ко мне на колени.

Девочка тут же пересела, оскалившись в торжествующей усмешке. Лицо Сай окаменело. Она отодвинулась от них на ладонь и принялась смотреть на Лаони, не мигая. А эльв деловито устроил девочку поудобнее, обнял ее покрепче и принялся укачивать. Его ладони мягко поглаживали ее по голому плечику и локтю.

- Тепленький, - пробормотала Лис, закрывая глаза и утыкаясь носом в его шею. Через минуту она задремала. Лаони перестал улыбаться. Лицо у него слегка подрагивало, он болезненно морщился, словно уселся на муравьиную кучу и пытался сделать вид, что это не так.

- Что ты делаешь? – тихо спросила его Сай.

- Тсс, - ответил он, скривившись. – Не буди. Мне так будет проще.

- Проще? – переспросила Сай, перетекая в хищную позу. Но Лаони странно покачал головой. Сай сдержалась. Она недаром славилась своей невозмутимостью. Она потом ему отомстит, когда этого никто не увидит.

А с Лаони и Лис тем временем происходили странные вещи. Девочка бледнела и все больше походила на куклу. Лаони, наоборот, покраснел, покрылся испариной, прикусил губу и зажмурился.

- Останови карету, - наконец, попросил он. Пару мгновений Сай пыталась прожечь его взглядом. Потом все-таки скомандовала:

- Привал.