Сказки Пятиречья

- А как мне его называть? Не русалочкой же, - пожала плечами прабабка. – Раньше всех хвостатых водяными называли, не стеснялись. А потом кто-то придумал, что водяной – это злой дух, любитель топить взрослых и воровать детей, вот русалки и не хотят, чтобы их так называли. Но мы-то с Сайлусом слишком старые, нас не переучить уже.

- А водяные правда существуют? Не те, которые русалки, а те, которые духи, - тут же поинтересовалась Тюлли, которую в этот момент впервые в жизни заплетали по обычаю эльвов.

- Нет, это все сказки, - ответила ей Тонильи, завязывая на макушке Тюлли большой белый бант из шелковой ленты. – Ни водяных, ни леших, ни колодезников, ни троллей, ни драконов – никого из них нет и никогда не было. Вот дриады, демоны и единороги – были. Но вымерли.

- Кто такие единороги?

- Это лошадки такие, с рогом во лбу. Очень умные и добрые.

- А демоны?

- Демоны - красноглазые и рыжеволосые люди. Красивые и умные.

- А дриады?

- А дриады – это наполовину люди, наполовину растения. Добрые и красивые.

Тюлли задумалась на минуту, а потом сказала:

- И все вымерли? То есть, чтобы не вымереть, нужно быть глупым, страшным и злым, правильно?

- Нет, конечно, - рассмеялась Тонильи. – Просто нужно помогать другим добрым, умным и красивым существам. И тогда все будут жить долго и счастливо.

- Хорошо, я поняла, - кивнула Тюлли. – Я буду всем помогать.

- Правильно. А мы будем помогать тебе. Пойдем, подыщем новые платья. Незачем ходить в таких лохмотьях.

И женщины ушли наверх. Несколько минут оттуда доносился только их веселый щебет, а потом по лесенке снова затопотали пяточки Тюлли.

- Смотри! – сказала она Атуану и закружилась. Женщины нарядили ее в белое платье с красным пояском и навели легкий румянец. Глаза Тюлли сияли, улыбка растянулась до ушей.

- Просто красавица, - с улыбкой оценил Атуан. В этот момент в дом вошел Фергюс. Тюлли белым облачком метнулась к нему, прижала руки к груди и принялась покачиваться на носочках, едва ли не подпрыгивая.

- Красиво? Красиво ведь? – повторяла она. Покружилась, остановилась и снова посмотрела в глаза Фергюсу. Тот оглядел присутствующих, кашлянул и осторожно ответил:

- Очень.

Тюлли тут же облапила его. Лубок мешал ей двигать правой рукой, но она и левой с такой силой сжала ему ребра, что маг даже выдохнул против воли. Но Тюлли почти сразу отпустила его и с криком «Я красивая! Красивая!» принялась носиться по дому.

- Что это с ней? – спросил Фергюс, потирая помятые ребра.

- Почувствовала принадлежность к женскому полу, - пояснила Тонильи. – Вы бы хоть иногда ее воспитывали как девочку. Она же у вас и сидит по-мужски, и словечки всякие нехорошие выучила, даже интонации мужские копирует.

- Извините, но я ей не отец, - мягко возразил Фергюс. – Просто время от времени отвечаю на ее вопросы, не более того.

- Возможно, - ответила Тонильи, слегка недовольно покривив губы. – Но девочка слушается вас, всех троих, и верит любому слову. Даже просто отвечая на ее вопросы, ты можешь изменить ее судьбу. Так что хорошенько думай, прежде чем что-нибудь сказать ей.

Фергюс не стал спорить и пожал плечами. По крайней мере, это не он рассказал Тюлли, откуда дети берутся.

Они гостили в доме Сайлуса и Тонильи почти неделю. Атуану не терпелось отправиться на юг на поиски своего отца, но он упорно ждал, что Фергюсу надоест торчать в чужом доме, где его терпят лишь из вежливости, и что он их, наконец, оставит. Но противный маг игнорировал намеки и демонстративно принимал вежливость за искреннее радушие. Сказать ему в лоб «Пошел вон, ты мне не нравишься» Атуан не мог. Приходилось скрипеть зубами и мириться с его присутствием.

Сильнее всего полуэльва задевало то, что Фергюса не желала отпускать Тюлли: она таскалась за ним шустрым болтливым хвостиком, демонстрировала ему свои новые вещи – все: от бус до нижнего белья, и напрашивалась на комплименты. Маг натянуто улыбался, называл ее «хорошенькой» и «милой», а Тюлли с каждой такой похвалой лепилась к нему все прочнее. Родню Атуана это умиляло, Илигану было все равно, а Атуана просто трясло от этого.

Не смотря на то, что Тюлли была явно в тягость Фергюсу, он отчего-то не отталкивал ее. Напротив: казалось, он делал все, чтобы девушка из всех троих предпочитала именно его. Когда Фергюс подарил ей какое-то дешевое колечко, от которого Тюлли пришла в неописуемый восторг, Атуан не выдержал и попросил мага не общаться с ней так тесно. Тот пожал плечами и пообещал общаться с ней немного прохладнее. В тот же день маг заявил девушке, что она ему надоела, и попросил больше к нему не подходить. Тюлли ревела весь вечер и никого к себе не подпускала: ждала, когда маг придет и извинится. Пришлось Атуану попросить Фергюса общаться с ней, как раньше, и в доме снова воцарились уют и спокойствие.

Идиллию нарушил слух, что купеческая гильдия пообещала крупную сумму за длинноухого сероволосого полуэльва по имени Атуан.

- Как они меня выследили? – паниковал он, меряя шагами лавку.