Сказки про Ивана-Царевича и Иванушку-Дурачка

– Ну что ж, это вполне возможно – спокойно сказала Эсфирь Эмильевна – Как только в разговоре с генералом я упомянула Берберова, он страшно вдруг занервничал, даже как будто чего-то испугался и попросил не связывать его ни с чем, касающимся этого персонажа. Я-то надеялась на то, что он, как государственный служащий, возглавляющий одну из спецслужб, избавит нас от необходимости действовать, используя лишь наши собственные силы, но, как видите, ошиблась, так как, по всей вероятности, с Берберовым связана какая-нибудь очередная гнусная тайна наших доблестных органов, о которой мне пока ничего неизвестно. И граната вполне могла бы содействовать тому, чтобы надежно спрятать концы в воду. Это настораживает, требуя соблюдения некоторых дополнительных мер безопасности, которые мы сегодня же обсудим с Григорием Власьевичем. Поэтому, во-первых, я прошу Юрия Андреевича в кратчайшие сроки обработать сочинения Берберова, чтобы вычленить из них максимальное количество конкретной информации, имеющей непосредственное отношение к нашему расследованию. К этой работе вы можете привлечь только Зева Вольфовича и Руфину Ароновну, как только она немного оправится. И больше никого, понимаете? – Юрий Андреевич кивнул – Во-вторых, прямо на наших глазах и даже с нашим непосредственным участием сплелся довольно неприятный клубок секретов – заметив, что Зев Вольфович чуть шевельнулся, Эсфирь Эмильевна сурово на него посмотрела и сказала – Избавьте нас, пожалуйста, господин Грау, от ваших плоских каламбуров типа «клубка скелетов», так как это не смешно – Зев Вольфович покраснел, как рак, и промолчал, а Эсфирь Эмильевна продолжила – Я считаю, что наша прямая обязанность этот клубок или распутать, или уничтожить, так как он представляет, по-моему, несомненную потенциальную угрозу. Начнем с попытки распутать. Если же это не удастся в течение трех ближайших дней, то я немедленно подключаю бюро – Зев Вольфович протестующе поднял руку, но Эсфирь Эмильевна повысила голос – И это не обсуждается! Но попытку решить проблему миром мы должны предпринять и сделать это незамедлительно. Для этого необходимо наладить с господином Кохом контакт, предложив, например, конкретную помощь в снятии запрета на строительство. Мне известно, что он уже пытался решить эту проблему путем дачи крупной взятки, но потерпел неудачу, подкрепленную с нашей стороны увольнением одного из сотрудников мэрии. Взамен на нашу помощь нужно получить удовлетворительное объяснение столь активного интереса этой пары к усадьбе. Я считаю нецелесообразным и даже опасным увеличивать число сотрудников, вовлеченных в это темное дело. Здесь как раз такой случай, когда необходимо пойти туда, не знаю куда и добыть то, не знаю что. И это нужно сделать тихо и спокойно, не играя мышцами и никого пока не пугая. Что скажете, Иван Иванович?..

Возвратившись домой, Иван попытался осмыслить все услышанное. «Ничтожество жизни», «Управление страхом», «Союз со смертью», какая зловещая комбинация. И какая навязчивая аллюзия по отношению к нашей Новейшей истории! Да, эти вроде бы воюющие негодяи несомненно делали одно дело, пользуясь одними и те ми же инструментами – смертью и страхом. Но потом сработал биологический закон природы, и одна гадина сожрала-таки другую… Иван вспомнил разговор в купе ночного поезда со случайным попутчиком. Это был глубокий уже старик с мутно-серыми подслеповатыми глазами. Когда старик, переодеваясь в тренировочный костюм, снял рубашку, Иван увидел, что его худые желтоватые плечи и руки покрыты лагерными татуировками. Перехватив его взгляд, старик усмехнулся:

– Страшно стало?

– А надо, чтобы стало? – задиристо ответил Иван, стараясь скрыть свою растерянность.

– Не ссы, парень, я на пенсии – отозвался старик, безошибочно уловив эту мгновенную растерянность – Так что спи спокойно.

Когда поезд тронулся, старик вытащил из своей сумки бутылку водки и поставил на стол. Затем он достал два стограммовых граненых стаканчика, подул в них зачем-то и установил рядом с бутылкой:

– Махнем?

Иван отрицательно мотнул головой. Старик пожал плечами:

– Дело хозяйское – он снова полез в сумку и вытащил оттуда бумажный пакет, от которого аппетитно пахнуло едой – Но стакан твой пока убирать не буду. Не люблю я пить один. Тебя как звать?

– Иван.

– А я Максим Филиппыч или дядя Максим, если хочешь. Ты курящий?

Иван кивнул. Старик улыбнулся, показав вставные зубы:

– Это мне повезло.

Он обернулся к висящему на вешалке пиджаку и вытащил папиросы, а из сумки достал пепельницу с крышечкой.

– У меня все с собой, Ваня, на все случаи жизни. Может, поешь?

– Да нет, я на вокзале поужинал, спасибо. Да и спать пора.

– А я вот без этого – старик стукнул ногтем о край стаканчика – и

заснуть не могу. Привык. А харчи мне дочка положила. Во, еще горячее, потрогай.

Но Иван снова отказался.

– Ну и ладно, раз брезгуешь – старик порылся в пакете, выудил оттуда малосольный огурец и с хрустом его надкусил – Пропадет

закуска, не довезу, завоняет. Она ж с запасом положила, для попутчиков.