Сказки, рассказанные на ночь

— Эй, любезные! Сюда идите! Чего вам надобно? Может, шали или накидки? Смотрите, какая у меня красота!

— Знаешь, старик, — сказал один из них, — товар твой, может быть, и хорош, да только не для наших жен. Они у нас с причудами и, как все в городе, не желают покупать себе платков ни у кого другого, кроме как у красавчика Саида, который где-то тут служит зазывалой. Мы уже битых полчаса тут ходим, но все никак не можем отыскать его. Не скажешь нам, где его найти? За это в следующий раз мы и у тебя что-нибудь купим!

— Благодарение Аллаху! — радостно воскликнул Калум-бек, улыбаясь во весь рот. — Пророк привел вас к нужному месту! Вы ищите красавца-зазывалу, чтобы купить у него шалей? Заходите! Он состоит при этой лавке!

Один из этих покупателей рассмеялся, глядя на неказистого уродца, который имеет наглость выдавать себя за красавца-зазывалу. Другой же решил, что Калум над ними потешается, и потому ответил ему отборной бранью. Калум-бека это страшно возмутило, он призвал своих соседей, чтобы те подтвердили — именно это заведение называют лавкой красавца-зазывалы, но соседи, завидовавшие тому, что с недавних пор торговля у него пошла в гору, заявили, что, дескать, знать ничего не знают, и разъяренные покупатели набросились с кулаками на мерзкого обманщика, как они обозвали несчастного Калума. Тот защищался больше воплями и бранью, чем кулаками, и тем привлек внимание зевак, которые тут же собрались возле его лавки. Полгорода знало его как хитрого и подлого сквалыгу, вот почему все только радовались тому, что он получит теперь по заслугам. И вот один из драчунов уже схватил было Калума за бороду, но кто-то ловко перехватил его руку и в одно мгновенье нападавший грохнулся на землю, так что тюрбан соскочил у него с головы и туфли отлетели далеко в сторону.

Толпа, которой, верно, хотелось посмотреть, как разделаются с Калум-беком, загомонила недовольно, товарищ поверженного драчуна огляделся, ища того, кто осмелился так обойтись с его другом, но, когда он увидел перед собой высокого, крепкого юношу со сверкающим взором и лицом, в котором читалась отвага, он предпочел не ввязываться с ним в драку, тем более что Калум, считавший свое счастливое спасение истинным чудом, принялся размахивать руками, показывать на молодого человека и кричать:

— Вот вам доказательство! Вот он, Саид, красавец-зазывала! Что, получили?!

Собравшиеся посмеялись, они-то знали, что Калум-беку досталось ни за что. Пострадавший драчун, пристыженный, поднялся с земли и похромал прочь вместе со своим товарищем, так ничего и не купив — ни шали, ни накидки.

— О ты, звезда базарных зазывал, о ты, украшение базара! — воскликнул Калум, уводя Саида с улицы внутрь лавки. — Вот уж действительно, как вовремя ты вернулся! И ведь какая ловкость рук! Так припечатать негодяя, что тот распластался на земле, будто и на ногах-то никогда не стоял! А мне-то, мне-то — не видать бы вовек больше цирюльника, не причесывать бороду, если бы ты явился на две минуты позже. Чем я могу тебя отблагодарить?

Рукою Саида водило чувство сострадания, которое ненадолго завладело его сердцем. Теперь же, когда это чувство улетучилось, он даже немного пожалел, что не дал как следует проучить злого старика. Подумаешь, ну потрепали бы ему бороду, думал он про себя, ну похудела бы она у него на дюжину волосков, зато, глядишь, недели на две стал бы шелковым и покладистым. Но, как бы то ни было, он решил воспользоваться размягченным состоянием духа купца и попросил позволить ему, в знак благодарности за спасение, раз в неделю иметь свободное время — для прогулки или чего другого. Калум согласился, ибо он прекрасно знал, что слуга его достаточно умен, чтобы не пуститься в бега без денег и подобающей одежды.

В скором времени Саид получил то, о чем мечтал. Уже в среду — день, когда молодые люди из знатнейших семей собирались на главной городской площади для военных состязаний, — он сказал Калуму, что хотел бы воспользоваться сегодняшним вечером для себя, и, получив разрешение, отправился на ту самую улицу, где жила добрая фея, постучался и тут же был впущен. Слуги, похоже, были готовы к его появлению, ибо они, не задав ему ни единого вопроса о цели его визита, провели его по лестнице в прекрасные покои и подали ему сначала воду, которая должна была сделать его неузнаваемым. Он увлажнил лицо, поглядел на себя в металлическое зеркало и сам себя едва узнал: загорелый, с красивой черной бородой, он выглядел теперь лет на десять старше, чем был на самом деле.