Сказки, рассказанные на ночь

— Дорогой мой Саид, — проговорила незнакомка, — как мне ни жаль, что тебе пришлось пережить столько невзгод, которые в конечном счете привели тебя в Багдад, но это было единственное место, назначенное тебе судьбою, где может решиться твоя участь, раз ты покинул отчий дом прежде, чем тебе исполнилось двадцать лет. Скажи, Саид, твоя дудочка еще при тебе?

— Конечно при мне! — радостно воскликнул Саид, вытаскивая из-под одежды золотую цепочку. — А вы та самая добрая фея, которая подарила мне при рождении этот талисман?

— Я была подругой твоей матери, — отвечала фея, — и готова быть другом и тебе, если ты будешь хорошим человеком. Ах, если бы твой отец не повел себя так легкомысленно и последовал моему совету! Многих неприятностей тебе удалось бы избежать!

— Значит, так должно было случиться! — сказал на это Саид. — Но, любезная моя фея, запрягите свою небесную колесницу, призовите крепкий северо-восточный ветер, чтобы в несколько минут доставил меня к батюшке в Бальсору, где я спокойно проведу оставшиеся полгода до моего двадцатилетия.

Фея улыбнулась.

— Ты знаешь, как с нами надо говорить, — сказала она, — но, бедный мой Саид, это невозможно. После того как ты покинул отчий дом, я не могу здесь, на чужбине, сотворить для тебя никаких чудес. Я даже не могу вызволить тебя из-под власти твоего мучителя, мерзкого Калум-бека. Ему оказывает покровительство злая фея — твой личный враг.

— Значит, у меня есть не только добрый друг, но и личный враг? — спросил Саид. — Мне кажется, что я не раз уже испытал на себе влияние этой злодейки. Но ведь хотя бы советом вы мне можете помочь? Не стоит ли мне обратиться к халифу и попросить о помощи? Он человек мудрый, и в его силах защитить меня от Калум-бека.

— Это верно, Гарун — мудрый правитель, — согласилась фея. — Но он, к сожалению, всего-навсего человек. Он верит, как себе, Мессуру, своему первому приближенному, и не без оснований, ибо он не раз испытал его на верность и Мессур его ни разу не подвел. Но сам Мессур при этом точно так же безоговорочно верит Калум-беку, не имея на то никаких оснований, потому что Калум — человек дрянной, хотя и приходится Мессуру родственником. Калум — большой хитрец, и он, едва приехав, уже успел нарассказать о тебе своему двоюродному брату невесть каких небылиц, а тот в свою очередь передал все халифу, так что если ты явишься во дворец, то хорошего приема тебе не будет, потому что халиф уже настроен против тебя. Но есть другие средства и пути, как приблизиться к нему, и звезды говорят, что тебе в конце концов удастся добиться его милости.

— Да, плохи мои дела, — с горечью сказал Саид. — Придется мне и дальше служить зазывалой у мерзкого Калум-бека. Но, может быть, любезная фея, вы все-таки сделаете для меня одно доброе дело. С детских лет я обучался военному искусству, и для меня нет большей радости, чем участвовать в поединке, когда можно показать свое умение во владении копьем, и луком, и мечом. Такие поединки для молодых людей из самых знатных семей устраиваются тут в городе раз в неделю, но допускаются к подобным турнирам только те, у кого есть подобающее полное облачение, и только свободные ратники, а не рабы, и слуги базарных лавочников такого права, конечно, тоже лишены. Как было бы замечательно, если бы вы сделали так, чтобы у меня раз в неделю был конь, оружие и подходящее платье и чтобы лица моего никто узнать не мог.

— Желание твое достойно благородного молодого человека, — отвечала фея. — Отец твоей матушки слыл самым храбрым воином во всей Сирии. Похоже, ты и лицом пошел в него. Запомни этот дом, каждую неделю тебя здесь будут ждать конь, два конника-оруженосца, оружие и платье, а кроме того — особая вода, умоешься ею, и тебя никто не узнает. А теперь, Саид, прощай! Наберись терпения, будь умным и веди себя хорошо! Через полгода твоя дудочка наконец запоет, и ее песни будут достигать слуха Зулимы.

Исполненный благодарности и почтения, юноша попрощался со своей чудесной благодетельницей. Он запомнил как следует дом и улицу и пошел обратно на базар.

Вернулся он как раз вовремя, чтобы прийти на помощь своему хозяину Калум-беку и выручить его из неловкого положения. Подойдя, он увидел перед лавкой большую толпу, мальчишки вертелись вокруг купца, осыпая его насмешками, а старики хохотали во все горло. Калум-бек дрожал от ярости, но продолжал стоять, преодолевая смущение, на пороге своей лавки, держа в руках шали и накидки. Вся эта сцена, как выяснилось, имела своей причиной одно небольшое происшествие, случившееся после ухода Саида. Калум был вынужден сам встать на место своего красавца-слуги и начал зазывать прохожих, но никто не желал ничего покупать у такого неприглядного и к тому же старого зазывалы. Тут на базаре появились двое, которые хотели купить своим женам подарки. Несколько раз они уже обошли все по кругу и вот теперь снова появились перед лавкой Калум-бека, равнодушно скользнув по ней взглядом.

Калум-бек, догадавшись, что они явно что-то ищут, решил извлечь из этого выгоду и принялся кричать: