Сказки, рассказанные на ночь

1519 год, на который выпадают события нашей саги, был решающим и для герцога Ульриха, началом его долгого несчастья. Однако потомки могут возразить и посчитать, что как раз то было начало его счастливого правления. Длительное изгнание стало тем очистительным огнем, из которого он вышел более мудрым и сильным. Это было началом его благоденствия, так как последующие годы регентства благословляет каждый вюртембержец, ибо религиозный переворот, произведенный этим владыкой в своем отечестве, почитается за счастье.

В этот год все было поставлено ребром. Мятеж «Бедного Конрада»[26] с большим трудом был подавлен шесть лет тому назад, но население там и сям все еще волновалось, потому что герцог Ульрих не умел расположить его к себе, чиновники распоряжались самовластно и собирали подать за податью. Швабский союз — это могущественное объединение князей, графов, рыцарей, а также вольных городов Швабии и Франконии — Ульрих не раз оскорблял, главным образом тем, что отказывался примкнуть к нему. За его действиями недружелюбно наблюдали все соседи, как бы подкарауливая возможность напомнить о том, какими союзниками он пренебрег. Правивший в ту пору император Максимилиан[27] был к нему не очень благосклонен, особенно когда заподозрил его в поддержке рыцаря Геца фон Берлихингена с целью мести курфюрсту Майнцскому[28].

Могущественный сосед — герцог Баварский[29], к тому ж его зять, от него отвернулся, потому что семейная жизнь Ульриха и герцогини Сабины[30] была не из счастливых. К сему добавилось то, что приблизило гибель, а именно убийство франконского рыцаря[31], который жил при дворе герцога. Достоверные хронисты утверждают, что взаимоотношения Иоханна фон Хуттена и Сабины были не такими, какими хотелось бы их видеть герцогу, герцог и напал на рыцаря во время охоты, стал упрекать в неверности, призвал защищаться и заколол. Семейство Хуттенов, особенно, конечно, Ульрих фон Хуттен, подняло свой голос, по всей Германии зазвучали призывы к мести.

Да и герцогиня, еще будучи невестой, проявила свой гордый и задиристый характер, затем, так и не подарив герцогу счастливой семейной жизни, перешла на сторону противников, с помощью Дитриха фон Шпета[32] бежала от мужа и вместе со своими братьями явилась с жалобами перед императорским двором[33], где и объявила себя врагом своего супруга. Заключались договоры, и они не выполнялись, делались мирные предложения, и они нарушались, беда подступала к герцогу все ближе и ближе, тем не менее он не склонял голову, будучи уверенным в своей правоте. В это время умер император Максимилиан. Этот властелин, несмотря на многочисленные жалобы, все-таки оказывал снисхождение Ульриху. В лице императора для герцога умер беспристрастный судья, который в подобном стесненном положении мог быть чрезвычайно полезным для него, так как несчастье не замедлило разразиться.

В то время как совершался торжественный обряд поминовения императора в Штутгартском замке, герцогу пришло известие, что в Ройтлингене — имперском городе, который был расположен на его земле, убили лесничего[34]. Горожане вообще нередко чувствительно оскорбляли герцога, они были ему ненавистны, и теперь он хотел дать им почувствовать свою месть. С обычной для него пылкостью, в гневе, герцог вскочил на коня, велел бить тревогу по всей стране, осадил город, взял его и заставил жителей присягнуть ему, Ульриху. Так имперский город стал вюртембергским.

Но тут поднялся могучий Швабский союз, ибо город входил в его состав. Как ни трудно было собрать этих князей, графов, да и горожан, в данном случае они не медлили и держались вместе: общая ненависть — прочные узы. Напрасно слал Ульрих письменные объяснения. Союзное войско собралось в Ульме и угрожало нападением.

Итак, в 1519 году все дошло до края. Сумей герцог выиграть битву, его посчитали бы правым и он приобрел бы сторонников. Удайся союзу разбить герцога, и тогда — горе последнему: порыв ожесточенной мести не сулил пощады.

С тревогой устремлены были взоры Германии на исход этой борьбы, жадно старались люди проникнуть сквозь завесу судьбы, чтобы высмотреть, что принесут грядущие дни, победит ли Вюртемберг, или союз удержит за собою поле брани.

Мы хотим приподнять завесу истории и развернуть картину за картиной. Пожелаем же, чтобы уважаемый читатель, не дай бог утомившись слишком рано, не отвернул своих глаз от страниц книги.

Или, может быть, это чересчур смелая попытка — пересказать преданье старины глубокой в наши дни? Не покажется ли кому рискованным желание обратить взоры читателей к вершинам Швабских Альп и живописным долинам Неккара?