Сказки роботов

После чего изрек Слово, вибрации которого воздушными фугами сошли в планетарные подземелья; и раскололось яшмовое небо, и прежде чем головы поверженных башен коснулись земли, семьдесят семь городов аргентских обратились в семьдесят семь белых кратеров, и лопнули щиты континентов, сокрушенные кустистым огнем, и погибли все серебристые, а огромное солнце не планету уже освещало, но клубок черных туч, который медленно таял, развеиваемый вихрем небытия. Пустота, раздвинутая лучами, что тверже скал, стянулась в одну дрожащую искру, а потом и искра пропала. Семь дней спустя ударная волна дошла до того места, где ждали черные как ночь звездоходы.

— Свершилось! — молвил своим товарищам недремлющий творец чудовищ. — Держава серебристых перестала существовать. Можно отправляться дальше.

Темнота за кормою их корабля расцвела огнями, и помчались они дорогой мести. Бесконечен Космос, и нет предела ему, но ненависть их также не имеет предела, а значит, во всякий день и во всякий миг может настигнуть и нас.

БЕЛАЯ СМЕРТЬ Перевод К. Душенко

Арагена была планетой, застроенной изнутри, ибо владыка ее, Метамерии, который ширился по экватору на триста и шестьдесят градусов и опоясывал свое государство, будучи не только его главою, но и щитом, желая уберечь подвластный ему народ энтеритов от космического вторжения, запретил касаться на планете чего бы то ни было, хоть малейшего камушка. По этой причине дики и мертвы оставались материки Арагены, лишь топоры молний обтесывали кремниевые горные гряды, а метеориты покрывали сушу узорами кратеров. Но на глубине десяти миль начиналась зона неутомимых трудов энтеритов; высверливая родную планету, они заполняли ее нутро кристаллическими садами и городами из золота и серебра, возводили дома вниз крышею в форме додекаэдров или икосаэдров, а равно гиперболические дворцы, в зеркальных куполах которых можно было увидеть себя увеличенным в двадцать тысяч раз, как в театре гигантов, — ибо питали они влечение к блеску и геометрии, и зодчими были изрядными. По светопроводной сети качали под землю свет и, фильтруя его через изумруды, алмазы либо рубины, имели по хотению своему то рассвет, то полдень, то сумерки розовые; а от собственных форм в такое восхищение приходили, что весь их мир был зеркальный; держали они повозки хрустальные, дыханием газов горячих движимые, без окон, но сплошь прозрачные, и, путешествуя, смотрели на себя же самих в зеркальных фасадах дворцов и храмов — на множественные предивные свои отражения, что скользили, соприкасались и радугой переливались. Даже собственное небо имелось у них, где в паутине из ванадия и молибдена сияли шпинели и иные кристаллы горные, которые они выращивали в огне.

Метамерик был их монархом наследственным, а вместе с тем вековечным, ибо имел холодный, прекрасный, многочленистый корпус, в первом члене которого помещался разум; когда же, по прошествии тысяч лет, разум этот дряхлел и кристаллические сети стирались от царственного мышления, власть переходила к следующему сочленению, и так без конца, поскольку число их достигало десяти миллиардов. Сам Метамерик был потомком Ауригенов, которых ни разу не видел; всего-то и знал он о них, что, когда угрожала им гибель от неких ужасных существ, которые космоплаваньем занимались и ради него покинули родимые солнца, ауригены поместили все свои знания и все свое алкание бытия в атомные микроскопические зерна и засеяли ими скальную почву Арагены. Это имя дали они планете потому, что оно напоминало их собственное; но не поставили на ее скалах вооруженной стопы, дабы на след свой не навести жестоких преследователей; и погибли все до единого, утешаясь лишь тем, что врагам их, именуемым белыми, или бледными, невдомек, что не вконец извели они ауригенов. Энтериты, которых породил Метамерик, не обладали его познаниями о столь удивительном происхождении своем: история ужасного конца ауригенов, а также начала энтеритов была записана в везувийском черном пракристалле, укрытом в самом ядре планеты. Тем лучше, однако, знал и помнил ее их владыка.

Из каменистых и магнетических глыб, которые выламывали неутомимые зодчие, расширяя подземное свое королевство, велел Метамерик соорудить ряды рифов, что забрасывались в пустоту. Адскими кольцами обегали они планету, преграждая к ней доступ. И космоплаватели обходили подальше эти места, прозванные Гремучей Змеей, ибо там неустанно сталкивались огромные летающие колоды, базальтовые и порфировые, порождая мощные потоки метеоритов; и была эта местность рассадником всех кометных булыжников, всех болидов и каменных астероидов, заполонивших систему Скорпиона.

Камнепады сыпались с неба и на саму Арагену, бомбардируя и перепахивая ее, фонтанами искр обращая ночь в день и тучами пыли — день в ночь. Но даже малейшая дрожь не достигала державы энтеритов; а смельчак, что дерзнул бы приблизиться к их планете и не разбил корабль свой в скаловоротах, увидел бы только каменный шар, похожий на череп, испещренный ямками кратеров.