Сказки-секунды. Высматривая мага (СИ)

— Не кричи! — безжизненности в голосе поубавилось. Хель снова вздохнула — по спине уже начинали бегать противные мурашки. В горле засаднило, она поскорее глотнула сладкий кофе. Пальцы под длинными кружевными манжетами дрожали, кружка ходила ходуном. Как будто это ей сейчас нужно идти за ту железную дверь.

— Рей… Я… Я буду там. Не бойся… — голос надломился. Стало противно и гадко, оттого, что не получается, и не получится найти нужных слов. Хотя Рею вряд ли нужны какие-то слова.

— Я и не боюсь, — неожиданно тепло и твёрдо ответил он.

— Нет, на окраинах сейчас неспокойно, — торговец опасливо оглянулся и, нагнувшись ближе, прошептал: — Говорят, в старом замке на Южной Дороге поселился Ийра…

Я вздрогнул. Много лет назад мне довелось его увидеть — в третий день осени, когда Кольцо Тёмных собралось для деления силы. В тот день я прятался в гроте, заросшем шиповником и дикой малиной, заметить меня с поляны было невозможно. К тому же моя магия была совсем слаба, и я не боялся, что меня засекут с помощью заклинаний, обнаруживающих чары и колдовство.

Я приметил его сразу: Ийра был самым молодым из своего Кольца. Худой, в серой узкой мантии, похожей на платье, длиннопалый и тёмноволосый, маг напоминал паука. Он медленно ходил кругами вокруг синего пламени посреди поляны и убеждал в чём-то остальных. Судя по жестам и кивкам, с ним соглашались все, кроме Кориолица, почти такого же молодого, как и Ийра. Но если Чёрный Ийра был воплощением холода, спокойствия и бесконечного терпения, то Кориолиц был слишком горяч и неопытен. Он ещё не знал, что в третий день осени мало что удерживает членов Тёмного Кольца от нападения друг на друга. Разве что страх — в этой схватке проигравших не остаётся, выживают только победители.

И Кориолиц поплатился за своё незнание. Когда синий костёр погас, на поляне осталось лишь около десятка магов, — вместе с ним были убиты все, взявшие его сторону. Ийра слабо улыбался и гладил свои длинные, блестящие волосы, напитавшиеся силой и магией убитых.

Несмотря на то, что он был молод, от него сквозило холодом и опасностью. Конечно, он был из Тёмных, и это подразумевалось само собой, но было в нём что-то такое… Завораживающее. Казалось, он мог уничтожить одним взглядом золотисто-коричневых глаз, — слишком живых и ярких на его бесцветном, почти прозрачном лице.

Он долго стоял на поляне не шевелясь, и горный ветер, от которого я продрог насквозь, будто обходил его стороной и не задевал даже полы мантии.

Я пролежал в гроте до полудня, напитываясь страхом и холодом, отчаянно желая оказаться где-нибудь на людной площади Фортра, а лучше — в натопленной угловой комнатке «Леш-Леща», — одного из немногих мест, где я чувствовал себя в безопасности.

Но Ийра оставался на поляне, а значит, и я не мог выбраться из своего убежища. Может быть, дала себя знать бессонная ночь, проведённая совсем рядом со множеством Тёмных, может, сказалась усталость, но я так и не уверен, было ли это галлюцинацией или явью: мне показалось, что, перед тем как исчезнуть, Ийра обернулся к солнцу и отчётливо произнёс:

— Ещё не пора. Но когда наступит время, я вернусь.

Нектомант. Гости господина

Гость из-за моста

Повинуясь затейливому жесту, позади опустилась холодная завеса Серебра. Он сделал несколько шагов вперёд, поёживаясь, хмурясь — никогда не был из тех, кто всходит на эшафот с улыбкой.

По ступеням бежали розовые отсветы, а там, в глубине, пылал алый огонь. Его собственное рыжее пламя обволакивало ладони и дрожало, предвкушая схватку с алыми языками. А те рвались наружу, облизывали старый камень… Сколько ног ступило на этот мрамор. Сколько голов осталось здесь навсегда.

Синева чистых сумерек сияла в оскале входа. Нектомант обернулся на закат, на новую блуждающую ночь, на аркады грозных городов позади. Кивнул напоследок ласковой земной тьме. И шагнул во тьму подземную.

Его уже ждали. У границы света копошилась жадная костлявая толпа, и первый, брошенный наугад язык пламени захлестнул самого яростного инфернала.

Битва пришла.

В гуще костей и плоти Нектомант не чувствовал ни боли, ни жара. Но стоило волне натиска схлынуть, и он вспомнил, как раскалились ладони, как струится со лба пот. Плащ давил на плечи тяжестью лат, но сбрасывать его рано, слишком рано — если он хочет продержаться ещё.

Конца не избежать. Он запечатал вход на мосту Серебром, и теперь выйти обратно смог бы только серебряным призраком… Но и инферналам назад не прорваться — серебро развеет их струями розового пепла, и только сизые спирали сверкнут над городом этой ночью, если ему не удастся сдержать слишком многих…

(2) Властитель вёсен

Утро не наступило. Пришёл час властителю вёсен оставить свои легионы.

Он вёл за собой зимы и холода.

Ему не требовались мосты: он обливал реки льдом. Ему не нужны были лошади: его всадники седлали северных хёддоф. Ему незачем было держать шпионов: ледяные зимние птицы были его соглядатаями и вестниками.