Сказки-секунды. Высматривая мага (СИ)

Пока Сирик говорила, Ивар подогрел огонь. Серая искра, пущенная в пламя, расцвела пёстрым бутоном и рассыпалась лепестками пепла. Вода в котелке тотчас забурлила. Ивар подхватил холодную ручку, а Сирик проворно постелила на стол салфетку. Котелок водрузили на расшитую ткань, Сирик полезла за чашками, а Ивар, по праву старшего и более сведущего в колдовстве, призвал ложки и сахарницу взмахом руки. Сирик улыбнулась, глядя, как серебряные ложечки плывут по воздуху и ровно укладываются на стол точно вокруг блюдца с печеньем.

— Пусть чай будет ароматным, — пожелала она и первой отпила из широкой чашки.

— Пусть бы это был шоколад, — пробормотал в ответ Ивар, заглядывая в котелок. Себе он ещё не налил: Ивар всегда медлил, ожидая, что уж на этот раз Мастер побалует их превратит чай в горячий шоколад или хотя бы в какао.

— Ну-с, опять не торопимся? — спросил Мастер, заглядывая в кухню.

— Торопимся, ещё как! — воскликнула Сирик, размешивая сахар. — Будем сейчас же!

Мастер вернулся к себе.

— И это вместо приветствия, — сокрушённо вздохнул Ивар.

— И так каждый день, — подражая ему, закончила Сирик. За то время, что они жили у Мастера вместе, она выучила все присказки товарища.

Допив чай, оба поглядели друг на друга: впереди ждал ещё один день — может быть, полный сюрпризов, а может, совсем скучный. Иногда Мастер заставлял их читать книги — история, чары, география, ненавистная Сирик тактика и любимые Иваром яды. Иногда — учил собирать травы. Такие прогулки любили оба ученика: они выбирали в лес сразу после завтрака и бродили по тропам и рощам до самого заката, а в обед Мастер устраивал настоящий пир: пироги, сыры, коврижки, булочки и сласти.

— Говорят, — неизменно в таких случаях произносил Ивар (за спиной у Мастера, конечно), — в городах есть и другие сладости. Тянучки, пастила, мармелад.

— Вот выучишься, — обещал Мастер, — и лети на все четыре стороны в какой угодно город. Тогда и наешься сластей. А пока будь добр, учись как следует и расти.

Ивар рос, и с каждым годом становился задумчивей и серьёзней. К тому времени, как листья садовой рябины покраснели в третий раз, Ивар вытянулся, возмужал, и Сирик часто говорила, какой он стал красавец. А вот сама крошечная Сирик как была пичужкой, так и осталась — буйноволосым звонким воробушком, жадным до колдовства. Но Мастер доверял ей колдовство не часто. Это Ивару все чаще приходилось заколдовывать мётлы — чтоб мели и чтоб летали, — зажигать и гасить лампы и очаги, чинить, не касаясь, книжные переплёты и порванные платья Сирик. Как-то раз Ивар взбунтовался: да что же за ерунда! Какая мелочь! Разве это — настоящее колдовство? Мастер спокойно выслушал ученика и велел сесть в кухне и раскрыть окно. На дворе стояла зима, в распахнутое окно ворвалась морозная свежесть и городской шум — зимой их парадное вело в богатый город с красивыми каменными домами. Из кухни был виден заснеженный проулок, за которым открывалась широкая улица с колокольнями, колоннами и вычурными фасадами. Мастер жестом отодвинул от окна ветви рябины, усыпанные рубинами и угольками, и в кухню хлынул свет.

— Ну, а теперь открой калитку.

Ивар и Сирик остолбенели. Но длилось это только мгновение. Ивар тотчас сосредоточился и толкнул калитку силой своего глухого, запрятанного в груди колдовства. Сирик всеми мыслями помогала ему: откройся, откройся, откройся… И калитка поддалась. С нежным звуком она пошла вперёд, тревожа нетронутый снег, всё дальше и дальше…

Когда щель стала такой, что в неё умудрилась бы прошмыгнуть маленькая Сирик, Ивар, тяжело дыша, опустил руку и уронил голову и на грудь, но не сдался, а продолжил упорно толкать узорчатую решётку. Но калитка шла всё медленней, и в конце концов Мастер встал и положил руку ученику на плечо:

— Достаточно. Ты и сам видишь, что почти готов для настоящего колдовства. Пока на улицу могла бы выбраться только Сирик, но ей ещё совсем рано. А вот как только ты сумеешь открыть калитку настолько, чтобы выйти самому, — с этого дня начнётся истинное волшебство. Из учеников ты перейдёшь в подмастерья и будешь учиться в городе. А я буду помогать тебе в этом.

Сирик захлопала и бросилась к другу. Ивар, опустошённый и обессиленный, не нашёл сил даже улыбнуться. Он просидел не шелохнувшись до самого обеда, а после, выпив крепкого чаю, отправился в постель, уступив настойчивым просьбам Сирик. Вечером он вышел к ужину, но, не просидев и обычных получаса, уснул прямо за столом. Мастер повёл бровью, и Ивар, словно лунатик, не открывая глаз, выбрался из-за стола.

— Пусть отдохнёт, — сказал он Сирик. — Ивар тронул неприкосновенный запас, который и взрослые колдуны опасаются расходовать понапрасну. Видимо, так сильно хотел доказать, что уже готов. Я и не ждал, что он сумеет раскрыть калитку так широко.

— Почему же это так трудно? — спросила Сирик, глядя на Мастера. — Ведь снега во дворе было всего ничего…