Сказки скандинавских писателей

— Наконец-то ты отрешился от всего! — воскликнул он.

Андерс слушал, как скрипка поет в руках Нильса, и еще больше убеждался в своей правоте. Когда Нильс закончил играть и стоял, с трудом переводя дыхание и дрожа, Андерс с Водопада спросил его:

— И что тебе пришлось отдать взамен?

— Взамен? — удивился Нильс. — Отдыхая у реки, я задремал, и мне приснилось, что я слышу Духа водопада… и вот тогда-то я и сочинил этот вальс. Он словно низвергающийся водопад, все вниз и вниз — там и русалки, и души, и крики: «Крути колесо, крути колесо?…»

— И чего же потребовал от тебя тот, чье имя лучше не упоминать? — настаивал Андерс.

Нильс вдруг побледнел и отложил в сторону скрипку.

— Об этом я как-то не подумал, — сказал он. — Это что, всерьез?

— Он никогда не шутит, — ответил старый скрипач. — Он получил свое, а ты — свое, вот вы и заключили торговую сделку.

— Я отдал возлюбленную! — ужаснулся Нильс.

— Я так и понял, — ответил Андерс с Водопада. — Зато ты кое-что получил взамен. Я в свое время перепугался — отдал немного, да и получил мало. Я был слишком жаден, чтобы стать большим мастером. Ни в чем я никогда так в жизни не раскаивался, как в этом.

— Моя возлюбленная… — пробормотал Нильс снова. — Моей матери нет в живых… Отец так и не занял места в моем сердце. Не может же Дух водопада отнять у меня еще и мою любимую?

— Кто она? — спросил Андерс с Водопада. Он стоял сгорбившись в своем кожаном переднике и перебирал струны скрипки, которую взял у Нильса.

— Гудрун! — прошептал Нильс.

Андерс смолк.

— Где же ты был? — немного погодя спросил он. — Два дня ты таился от людей.

— Я отсыпался в лесу, слушал и лес и водопад, — ответил Нильс.

— Понятно, — сказал Андерс с Водопада и робко коснулся пальцем скрипичных струн. — Ты посулил щедро уплатить за великое искусство — и ты добился своего.

— Что ты там бормочешь? — спросил Нильс. — Что случилось?

— Гудрун бросилась в омут, — сказал Андерс с Водопада. — Уговор выполнен.

Нильс почувствовал, что он больше не в силах находиться под крышей у Андерса, и ушел. Он бродил по лесам. Вдруг с запада налетела буря. Он лежал в это время во мшанике и смотрел на верхушки деревьев, которые раскачивались, словно желая его утешить. Иногда в их ветвях что-то шелестело и жалобно шуршало: «Крути колесо, крути!»

А когда сгустились сумерки, лес наполнился разными чудищами, которые, проведав о его несчастье, отважились подойти к нему. Там были и сероухие тролли. Они торопливо шагали в темноте с большими мешками мокрого белого мха, из которых сочилась вода, стекая по их волосатым спинам.

— Фу-ух, — отдувались они, противно гнусавя ему в самое ухо: — Крути колесо, крути! Обычно-то колесо приходится крутить нам. И едим мы за семерых, а не то отощаем и умрем!

Приходили и другие тролли, фыркая, обнюхивали ноги Нильса, кряхтели и бормотали:

— Все гниет, все гниет. Нам не дают есть ни свежатины, ни гнили, такова уж наша участь! Потому по весне мы такие крохотные, что ветер поднимает нас и уносит, как пылинки. Все гниет! Все гниет!

Светлячки, словно мерцающие огоньки, витали над кочками и шептали:

— Без отца, без матери! Без отца, без матери! Но жить надо, жить до дня Страшного суда!

От всех этих голосов Нильс беспокойно ворочался на своем травяном ложе. Наконец он встал и спустился вниз, к реке, в надежде встретить Дух водопада еще раз. Река была темна, словно бродящее в чане пиво. В шуме водопада ему слышался перестук вращающихся мельничных жерновов; день-то был не воскресный, а будничный. Подойдя ближе к мельнице, Нильс увидел, что Дух водопада сидит в большом колесе и все вращает его, вращает, расплескивая воду зелеными от слизи лопастями. «Крути колесо, крути! — доносилось из колеса. — Земная жизнь подобна мельничному жернову, а он скрипит и вращается, скрипит и вращается, перемалывая сердца, перемалывая сердца!»

Тут Нильс бросился бежать в горы. К утру посветлело, и Нечистый исчез, так что на зорьке Нильс смог прилечь и выспаться в зарослях вереска.

Когда Нильс проснулся, словно впервые в жизни услыхал он, как резвится в соснах утренний ветерок. Белое облачко скользило над гордыми верхушками сосен. И он смотрел на него, будто только что родился и видел впервые. Им овладело какое-то странное сильное и глубокое чувство смятения; и в душе у него даже похолодело. Под шум бескрайних лесов он увидел вдруг себя и свою судьбу. Гудел орган, торжественно и проникновенно. И вдруг в его душе словно забил источник. Он сверкал и брызгал, и его струи превращались в мелодии:

«Лесную польку», «Вальс березовых листьев»… Тогда он решил сходить в селение за скрипкой.

— Ты только послушай! — сказал он, появившись в дверях дома Андерса с Водопада. — Это «Лесная полька»!

Андерс прислушался и заморгал, в глазах у него стояли слезы. И впрямь, это было великое искусство! Уметь самому сочинять музыку, самому!.. Он слушал и впитывал в себя мелодию, потому что давным-давно не слышал такой новой и прекрасной песни.

— А теперь «Вальс березовых листьев»! — предложил Нильс и заиграл. — Дай мне берестяной короб со съестным, и я уйду в лесную глушь!