Сказки скандинавских писателей

Принцесса, зачарованная блеском стильной прически Манфреда, смотрела на его гладкое, но мужественное лицо, а душа её исходила криком: «Пойду за него, только за него, и ни за кого другого!»

Манфред победоносно улыбался.

Весь вечер они видели только друг друга, ели, пили, танцевали, беседовали и, как все влюбленные в такие минуты, думали о том, чем бы могли заняться, останься они наедине.

Для принцессы и Манфреда время текло незаметно и таяло в розовой дымке счастья. Когда отзвучал последний танец, Манфред махнул рукой на строгий этикет королевского бала и прижался щекой к щеке принцессы. Сделал он это с чувством превосходства мужчины, уверенного в себе, — ведь он применил «Лосьон для бритья с легким запахом овчины и английского трубочного табака».

Манфред испытал чувство пьянящей радости оттого, что судьба наконец-то подарила ему победу после стольких дней поражения. Высвободив левую руку из руки принцессы, он, медленно танцуя вальс, нежно погладил её по волосам.

И тут он бросил взгляд на свои часы марки «Ролекс»- их носят мужчины, которые вершат судьбы мира. И, вздрогнув, остановился. Было двенадцать часов! Манфред почувствовал, как «магические капли Елены Куртис» начинают терять свое действие. Лицо его страшно сморщилось.

Манфред отвернул от принцессы лицо и стал смотреть на кончики своих ботинок. Французские лакированные ботинки для мужчин с узкой ступней. Но ступни Манфреда отнюдь не были узки. Ботинки лопнули по швам.

В дикой панике сбросил Манфред свою дырявую обувь и ринулся вниз по лестнице. Слезы безудержно текли по его морщинистым щекам, и он умчался в ночь.

Принцесса плакала семь дней и семь ночей и грозилась папаше-королю умереть с горя, если ей не вернут возлюбленного.

Король делал все возможное. Тысячи придворных с тем, что осталось от лакированных ботинок, были разосланы в разные стороны на поиски ног, которые заставили лопнуть по швам эти ботинки. Но нигде никаких следов Манфреда! Король приказал объявить розыск Манфреда по радио, по второй программе, потому что уж если ты король, то, естественно, хочешь произвести впечатление короля просвещенного. Но нигде никаких следов Манфреда!

Под конец на поиски Манфреда послали собак из замка. Но Манфред исчез, как будто его на свете не было, потому что всем, кто следит за рекламой, известно: дезодорант «Мум» настолько уничтожает всякие запахи, что даже ищейка не может обнаружить человека, который намажется им, как это предусмотрительно сделал Манфред.

О ДЕВУШКЕ, КОТОРАЯ ХОТЕЛА ПРОСЛАВИТЬСЯ

Жила-была девушка, которая работала на фарфоровой фабрике и которую поэтому звали Фаянс.

Ей постоянно хотелось новых переживаний и увлечений. Фаянс было 17 лет, и она была не замужем.

Фаянс работала на фарфоровой фабрике с восьми утра до четырех часов дня. Каждое утро она вставала в семь, чистила зубы, выпивала стакан грейпфрутового сока и читала «Иллюстрированный журнал». Часами могла она любоваться прекрасными кандидатками на звание «мисс Швеция».

«Вот бы стать «мисс Швеция»! — мечтала Фаянс. — Это тебе не работа на фарфоровой фабрике».

Когда был объявлен очередной конкурс, Фаянс послала свое фото (на этот раз речь шла не о титуле «мисс Швеция», а о звании «мисс Незамужняя»). Фаянс дали бесплатный билет, и она приехала на конкурс, где её со всех сторон обмерили, как водится на таких конкурсах, и включили в список кандидаток. А когда подошел конкурс, «мисс Незамужней» избрали именно Фаянс, и тут ничего удивительного нет, потому что она была прекрасна, словно фарфоровая кукла.

Как всякая «мисс», Фаянс трудилась на благотворительных базарах и официальных приемах с восьми утра до пяти часов дня, а иногда и целыми вечерами. Каждое утро она вставала в семь, чистила зубы, накладывала на лицо косметику, выпивала стакан грейпфрутового сока и читала «Иллюстрированный журнал». Часами могла она любоваться прекрасными манекенщицами.

«Вот бы стать манекенщицей! — мечтала Фаянс. — Это тебе не торговля лотерейными билетами на базаре Красного Креста и не копченая лососина, какую подают в Народном доме».

Однажды к Фаянс пришел какой-то представительный мужчина и спросил её, не хочет ли она стать манекенщицей. Платить ей будут хорошо, а иногда даже позволят оставлять себе платья, которые ей особенно понравятся.

Теперь Фаянс позировала в фотоателье с семи утра до шести часов вечера, а часто также на вечерних показах. Каждое утро она вставала в шесть, чистила зубы, накладывала на лицо косметику, выпивала стакан грейпфрутового сока и читала «Иллюстрированный журнал». Часами, если только у неё было время, могла она любоваться знаменитыми кинозвездами.

«Вот бы стать кинозвездой! — думала Фаянс. — Это тебе не фотоателье, где торчишь целыми днями перед фотоаппаратом, широко расставив ноги, выпятив живот, и непременно улыбаешься».

Однажды вечером некий кинопродюсер пригласил Фаянс на обед в погребок Оперы. Он поклялся, что сделает Фаянс кинозвездой, если она захочет. Конечно, Фаянс захотела.