Сказки скандинавских писателей

«Кукольный Дом, — думал он с горечью. — Хижина отшельника. Все кончилось грудой мусора и криком, как это было всю мою жизнь…»

Потом он посмотрел вверх и закричал:

— Хватит там сидеть и глазеть! Бегите к хемулям и передайте им, что завтра мне обед не понадобится. Вместо него пусть пришлют мне молоток, гвозди, свечи, веревки и двухдюймовые доски, да только побыстрее.

Малыши восхищенно засмеялись и отправились в путь.

— Ну что мы говорили! — закричали хемули и стали похлопывать друг друга по спине. — Ему стало скучно, и бедняга загрустил о своем луна-парке!

И они послали ему всего вдвое больше, чем он просил, и, кроме того, еды на неделю, и десять метров красного бархата, а также много-много золотой и серебряной бумаги в длинных рулонах и совсем уж на всякий случай — шарманку.

— Ну уж нет, — сказал Хемуль. — Этот ящик с музыкой мне ни к чему! Ничего, что шумит!

— Ясное дело, — послушно сказали малыши и остались стоять за воротами вместе с шарманкой.

И пока Хемуль занимался починкой старых аттракционов и устройством новых, ему в голову пришла мысль, что это довольно весело. На деревьях блестели и качались на ветру тысячи осколков зеркал. Наверху, у самых вершин деревьев, Хемуль прикрепил маленькие скамеечки и соорудил мягкие гнездышки, где можно было спокойно посидеть и выпить фруктового сока, так, чтобы тебя никто не видел, или поспать. А на самых больших ветках Хемуль подвесил качели.

Американские Горы привести в порядок оказалось трудно. Теперь Горы стали в три раза меньше, чем раньше, потому что от них осталось совсем немного. Но Хемуль утешал себя тем, что больше уже никто не будет, катаясь на них. кричать от страха.

И теперь, спускаясь вниз, малыш просто оказывался в ручье, а многих это только развлекало.

Хемуль пыхтел и бурчал. Стоило ему приподнять одну половину аттракциона, как тут же обрушивалась вторая, и в конце концов он сердито закричал:

— Идите сюда и помогите кто-нибудь! Ведь это совершенно невозможно — делать зараз десяток дел.

Малыши посыпались с ограды и бросились на помощь Хемулю.

С тех пор они уже все делали вместе, и хемули посылали им столько еды, что малыши могли оставаться в парке целый день.

Вечером они возвращались к себе домой, а наутро с восходом солнца уже стояли и ждали у ворот парка. Однажды они привели с собой на веревке Крокодила.

— А вы уверены, что он не будет болтать? — недоверчиво спросил Хемуль.

— Абсолютно, — сказал Хомса. — Он не произнесет ни слова. Он стал теперь такой довольный и тихий, с тех пор как расстался с остальными двумя головами.

А однажды сын Филифьонки нашел в камине удава. Поскольку змей был очень милый, его немедленно отправили в Бабушкин Парк.

По всей округе для Хемуля собирали диковинные вещи; а иногда ему просто присылали пирожные, карамели, кастрюли, занавески и все, что только можно придумать. Это уже стало манией — присылать по утрам подарки с малышами, и Хемуль принимал все, за исключением того, что шумит.

Но, кроме малышей, в парк никто не имел права входить.

А парк приобретал все более и более фантастический вид. В самом центре его стоял дом из карусели; там жил сам Хемуль. Дом был пестрый, покосившийся и больше всего напоминал мешочек из-под карамелек, который кто-то смял и выбросил в траву.

А в середине бывшей карусели рос шиповник со всеми своими красными плодами.

И вот наконец в один прекрасный вечер все было готово. Больше ничего нельзя было добавить, и Хемуля на мгновение охватила грусть оттого, что работа уже завершена.

Зажгли фонари, а потом все стояли и разглядывали дело лап своих.

Среди больших, темных деревьев таинственно поблескивали золотые и серебряные зеркальные стеклышки, все застыло в ожидании — пруды, кораблики, горки для катания, ларек с фруктовыми соками, качели, аттракционы, а также деревья, по которым можно было лазать, яблони и груши, с которых можно было срывать плоды…

— Запускай! — сказал Хемуль. — Но помните, что это не Парк с Аттракционами, а это — Парк Тишины.

Малыши тут же беззвучно растворились в парке, всё так же очарованные, как и во время строительства. Только Хомса обернулся и спросил:

— А тебе не будет скучно оттого, что не надо проверять билеты?

— Да нет, — ответил Хемуль. — Все равно я бы только делал вид, что проверяю билеты.

Он пошел в свой дом и зажег луну из бывшего Домика Чудес. Потом он улегся в гамак Филифьонки и стал сквозь дыру в крыше дома смотреть на звезды.

За стенами дома все было тихо. Он слышал только журчание ручейков и шелест ночного ветра.

И вдруг Хемуль встревожился. Он встал и прислушался. Ни звука.

«Ну представь себе, вдруг им невесело, — озабоченно подумал он. — Может быть, они вообще не могут веселиться, если не будут кричать до одурения… А может, они ушли домой!»

Он вскочил на комод, подаренный ему Гафсой, и высунул голову из дыры в крыше. Да, они здесь. Весь парк гудел, в нем бурлила таинственная и восхитительная жизнь. Плеск, приглушенное хихиканье, легкие шлепки, шелест осторожных шагов. Им было весело.