Сказки старого дома 2

Мишлен набрал номер.

— Не отвечает. Нет, взял. Комиссар? Это Жан Мишлен. У меня комиссар Легран. Он хочет с вами поговорить. Нет, срочно. Передаю.

Легран прижал трубку с уху:

— Здравствуй, старина, извини, что разбудил в такое время. Сам понимаешь, я не стал бы беспокоить тебя по пустякам. Скажи, пожалуйста, не знаешь ли ты таких портретистов с Монмартра, как Мадлен и Жюстен? Они недавно съехались вместе на улицу Башомон. Знаешь, но куда переехали тебе неизвестно? Как-как? Мамаша Барси с улицы Башомон, одиннадцать? Спасибо, ты меня очень выручил. Спокойной ночи, старина, — и, положив трубку, объяснил нам: — Мамаша Барси может быть в курсе. Она промышляет на Монмартре как посредник при сдаче жилья внаем.

Мамаша Барси оказалась дородной и словоохотливой матроной. Причем дамой насколько информированной, настолько и любопытной. Даже слегка не посетовала на вторжение среди ночи. Но, наверное, извелась от неизвестности: зачем это полиции среди ночи потребовались милейшие молодые люди Мадлен и Жюстен? Да, конечно, она их знает. Они теперь живут в соседнем доме. Квартира тридцать пять.

— Нет, комиссар, не знаю, зачем вы их ищете, но уверена, что они ничего не могли натворить. Что случилось? Уж я-то должна знать! Как зачем? Ничего не натворили? А чего не натворили? Как так? Ужас! Какой вы скрытный, комиссар…

Разбудить Мадлен и Жюстена оказалось нелегкой задачей. Однако Мадлен минут через пять нашего стука всё же высунула нос в приоткрытую ею дверь. Поднялся с проклятиями и Жюстен. Потом оба поуспокоились, и мы все устроились за столом в довольно просторной кухне. На плите заурчал кофейник.

— Да, Охота и Ферида были вчера нашими гостями, — сказала Мадлен. — Как было их не пригласить! Такие интересные и внимательные особы! Они мне сразу понравились. Поговорили о Париже, Лувре, где они вчера были, и Академии художеств, в которую мы с Жюстеном мечтаем поступить.

— Чудесные девушки. И просто необычайно добрые, — поддержал подругу Жюстен. — Ушли они от нас, наверное, часов в девять. Сказали, что им пора вернуться в отель. Спросили, в каком направлении Вандомская площадь. Вот и всё, что мы знаем. Если они, как мы им объяснили, пошли по улице Пти Шам, то пропасть никак не могли. Она людная и прямиком ведет к Вандомской площади.

Опять мы в тупике.

— Жюстен прав, — сказал Легран, когда мы вышли от художников, — на Пти Шам в девять вечера трудно пропасть бесследно. Слишком оживленно. Но между одиннадцатым округом, где Монмартр, и первым, где «Ритц», лежат еще два округа, через которые проходит Пти Шам. Нужно ждать утра, когда вчерашние полицейские придут в свои участки на работу. Сейчас там некого опрашивать. Можем еще проехать в Управление полиции на набережной Орфевр. О серьезных происшествиях окружные полицейские участки обязаны докладывать в Управление в течение двух часов круглые сутки. Можем посмотреть сводки.

— Тогда поехали, — оживился я.

Увы, и на набережной Орфевр мы не обнаружили ничего полезного для себя. Молча вернулись туда, откуда выехали на Монмартр. Отпустили Этьена. Бандитская троица всё так же околачивается здесь. Тротуар вокруг них забросан окурками сигарет. Чувствуется, что они в большой досаде от такого времяпрепровождения. Молча и зло покосились на нас с Леграном, когда мы прошли мимо.

— Интересно, что им здесь надо в такое время? — пробормотал себе под нос Легран. — Их проститутки здесь совсем ни при чем. Не стала бы эта банда ради них здесь всю ночь проводить. Главарь зачем-то заставил. Но вот зачем? Может быть, у какой-то из уличных девиц было с собой что-то такое, что нельзя упускать из вида? Надо осмотреть отобранные у них при задержании вещи.

Под эти слова мы вошли в участок и остановились у барьера дежурного.

— Леон!

— Да, комиссар.

— Громилы у дверей участка заявляют, что ждут своих девочек. Как ты и предполагал.

— Да ничего я не предполагал, комиссар! Ляпнул первое, что пришло в голову. Никогда не видел и не слышал, чтобы такие типы около полицейского участка ожидали всю ночь своих блудниц.

— Вот и я о том. Девицы — просто предлог и оправдание вышибалам и сутенерам здесь находиться. Посмотрю-ка я барахло задержанных. Всё забрали? Кто обыскивал? Мирабель?

— Она.

— Тогда всё должно быть здесь.

Легран прошел за барьер дежурного и принялся копаться в ворохе дамских сумочек, каких-то мешочков, свертков и зонтиков. Зашуршал какими-то бумагами и вынес их на свет.

— Это я заберу к себе, Леон. Если Лурье заинтересуется, куда делись бумаги, то отошли его ко мне. А если не заинтересуется, то помалкивай, что они были, вообще. Понял?

— Понял.

— Протокол задержания у тебя?

— Вот.

— Отлично. Давай сюда. Надо посмотреть. Серж, пойдемте!

Легран опять с тяжелым вздохом устроился за своим столом, положив принесенные бумаги перед собой.

— Как же всё-таки много странностей и сюрпризов в подлунном мире, — философски произнес он.

— А в чём дело, комиссар? Догадались, чего выжидают громилы на улице?